Александр Глотов - Я видел… радугу. Премия им. А. А. Блока

Отыграла цветом меди осень.
Меркнет блеск у золота волос.
А в глаза, где выплеснулась просинь,
Сумрак дней тревоги тень принёс.
Теменью декабрьской наседает,
Языком холодным лижет страх.
До костей, до дрожи пробирает
Горечь слов, разлитая в стихах.
Гложет сердце тяжкая кручина.
Отчего стал с миром не в ладу.
Не пригрела, не взяла чужбина,
Да и дома всё как на беду.
Слава скандалиста держит цепко.
Ничего теперь не объяснить,
Стал бравадой упиваться крепко,
А потом вовсю пошёл кутить.
И не снять то как с клеймом рубаху.
Как пиджак не перелицевать.
Только всё опять послать с размаху,
В кабаках страданье заливать.
Взять лишь вынуть фигу из кармана,
Залихватским свистом оглушить.
Пусть сочтут опять за хулигана.
Ничего теперь не изменить.
Чёрный человек вселился рядом.
Ночью норовит всё заглянуть.
Душу выворачивает взглядом,
Чушь гнусавит, не даёт заснуть.
Только волком выть над тем рассказом,
Мир вокруг как зеркало разбить,
Всё вот так одним разрушить разом,
Не найдя сил просто разлюбить.

На перекрёстках бытия,
В перемещениях фигур,
Где всё мелькая и снуя,
В потоки мыслей влит сумбур,
С глазами встретились глаза,
Срастаясь взглядами на миг,
Им будто кто-то подсказал,
Как это важно для двоих.
В мгновенье что-то пронеслось
До подсознания глубин.
Как в бездне эхом отдалось,
Тому не ведая причин.
Внезапно жаром обожгло,
Внутри все чувства всколыхнув.
Волной стремительной прошло,
Всех логик строй перевернув.
Каким стечением причин
Был этот миг определён.
Что отразилось из глубин
И зазвучало в унисон.
Пытались тщетно разгадать
Два взгляда, сплавившись в кольцо.
Как смог в толпе он распознать
Её волшебное лицо…
Но снова взгляды разошлись,
Неся смятения печать.
А двое так и не нашлись,
Как это нужно воспринять.
Теряясь, двигались вперёд,
Взор устремляя в никуда.
По одному, в круговорот,
Разъединяясь навсегда.

Великие живут в иной реальности.
Бывает очень сложно различать,
Что есть в них проявленье гениальности,
А где почти безумия печать.
Быть как не все,
с необъяснимой странностью,
А то и сумасшедшими прослыть.
Нести с неудержимой неустанностью
Идею, мир возможно изменить.
С рождения им было уготовано
Привычный всем порядок испытать,
Найти, что в нём по сути зашифровано,
Раскрыть, все представленья поменять.
Ломая строй надуманных условностей,
Обыденность сметая на пути,
Держась подальше от беспрекословностей,
Иную грань у истины найти.
Не просто лишь постичь уже известное,
А перейдя отчерченный предел,
Там разыскать безумно интересное,
Что ранее никто не разглядел.
По новому сложить несовместимое.
Представить всё в согласии ином.
Суметь поймать едва лишь уловимое,
Меняющее взгляд на жизнь потом.
С безумной, фанатичной устремлённостью
И тягой сумасшедшею дерзать.
Уметь смотреть на мир с заворожённостью,
С восторгом по крупицам открывать.
Уйти из жизни частью нераскрытыми,
Потомкам дав загадки на века.
Быть после иногда почти забытыми,
На время, дав взглянуть издалека.

Изводит бесконечный мелкий дождь,
Тоскливо окаймляя серость дней.
Передаётся тихо капель дрожь,
В уныние вгоняя всё сильней.

Вдоль улиц затуманенных скользя,
Чуть сторонясь бесформенности луж,
Плывут фигуры там, где морося,
Ложится сырость на стремленье душ.

В плену у мглы, уткнулись лица вниз,
Бредёт неторопливо вялый строй
В пространстве полусна, где дождь повис,
И затаился город, сам не свой.

В размытых непогодой временах,
Где даже дня и ночи стёрлась грань.
А в лужах, в этих жидких зеркалах
Расплылся свет витрин, куда ни глянь.

Мне из дождя не выбраться никак,
Я в нём застрял, он тянется за мной.
Так просто не осилить полумрак,
Не обойти ненастье стороной.

С деревьев облетевшая листва
На мокрый наслоилась тротуар.
Снят вычурный наряд для торжества,
В ходу уже иной репертуар.

Алмазной россыпью лежат холмы искристые,
Играет блёстками на солнце белый снег.
Кусты калины гроздья вывесили льдистые
Среди ветвей, собравших изморози мех.

Плоды рубинами в серебряном плетении,
Застывший сок огнями светится внутри.
Прекрасно всё в том изумительном творении.
Лишь прилетать не стали больше снегири.

Давно остались где-то в зимах детства дивного,
Когда могли ещё в той сказке обитать.
Где часто мы в порыве помысла наивного
Бежали к ним, в руках надеясь подержать.

Смотрю подолгу на стекло заиндевелое,
Всё их пытаюсь сквозь узоры разглядеть.
Когда же странников тех примет царство белое.
Должны ж они когда-то снова прилететь.

Чтобы рассевшись по ветвям шарами алыми,
Украсить празднично запорошённый куст.
Так этой встречи жду с гостями запоздалыми.
Как раньше выйду к ним
под звонкий снега хруст.

Но за одной одна проходят зимы новые,
А снегири не прилетают, не гостят.
Я снова жду их в дни морозные суровые,
Как будто знаю, непременно прилетят.

Незримо нити памяти ведут
Назад в мир детства, в самое начало,
Где первый нас встречал земной приют,
Во всём жизнь наставления давала.

Не всё сумела память ухватить,
Так много безвозвратно потерялось,
Но никогда уже не позабыть
Того, что в глубине её осталось.

Как детство далеко, но до сих пор,
Оно всё где-то видится туманно.
Лежит в основе жизненных опор,
К нему взор устремляем беспрестанно.

Мы все оттуда родом, и порой
Так хочется хотя б на миг вернуться,
Всё пережить по новой с остротой,
Как с таинством опять соприкоснуться.

Там мы как желторотые птенцы,
Ловя слова, смысл впитывали жадно.
Смешные, несмышлёные мальцы,
Всё принимали, веря безоглядно.

Так стать хотелось взрослыми тогда,
Как часто втайне мы о том мечтали.
И лишь когда прошли уже года,
О том с улыбкой грустной вспоминали.

И что-то всё зовёт опять порой
В тот край, что Малой Родиной зовётся.
Где сердце, наполняясь теплотой,
Вновь трепетным порывом отзовётся.

Хоть нет уже всех близких там теперь,
И многое совсем уж по-другому,
Для нас всегда опять откроют дверь,
Ведёт всё так же путь к родному дому.