Николай Росс - Мы не пыль на ветру

И, мокрые от слёз и злости,
Нашли конец свой на погосте ,
В канаве сточной – перегноем…
Вожак их там же успокоен.

Разрушить мир – не лучший путь!
Компостом на полях уснуть,
Истории не зная хода,
И без поддержки у народа.

Так было всё и повторялось
С идеей, изменённой малость,
И в лету кануло навек…
Всяк помнит, если человек,

Бунт беспощадный и без смысла.
Что там, в мозгах, у них зависло?
Жизнь изменить – тут нужен разум.
И время. Не в момент, не сразу

Придёт и счастье, и свобода,
Сменив сознание народа.
Роль личности важна здесь тоже,
Но не призывом бить по роже !
Пока же с именем добра
Дай Бог нам пережить вчера !

Нас окружали горные вершины.
Внизу, у наших ног, лежала осень.
Мы расправляли согнутые спины
И уходили, никого не бросив.
На этом каменистом косогоре,
Держа друг друга в связке, как в прицеле,
Спокойно, даже взглядами не споря,
Мы обнялись, мы добрались до цели.
Про эти горы шла дурная слава.
Немало здесь срывалось альпинистов.
А мы и для себя, и для державы
Пришли и покорили горы чисто.
Мы на вершине развернули флаг.
Ну, кто там говорил, что, мол, никак?

Эй, ВЫ, там, наверху!
Кто ведёт и указывает путь?
Каждый день на слуху!
Телевизор орёт – не уснуть…
А куда мы идём?
Где идея, сплотившая чтоб?
Каждый день кувырком!
До ногтей пробирает озноб!
Наводненья и мор,
да пожар полыхает кругом.
Это с «запада враг»
окружает родимый наш дом!
Или Бог, осерчав
на Земной муравейник людской,
нас решил наказать
за мигалки, что мчат по Тверской…

Большие чёрные машины,
Урча, прокрадывались во двор…
Воротники в петлицах синих
Не заводили разговор.
Они гремели сапогами,
Вершили «важные» дела,
А люди забывали сами:
Была машина – не была…
И поднималось отчужденье,
Росла молчания стена…
Ушло ночное наваждение,
Остались только имена…

Игла с прозрачной тонкой нитью
Зашила в сердце боли рану.
Я вас прошу: «Повремените!
Ещё чуть-чуть! Я точно встану!»

Здесь, под небом чужим,
Окольцованный болью,
Был завязан я крепко,
Как в узел морской.
Был испытан судьбой,
Потом, кровью и солью…
Не зову никого
В жизнь шагать за собой.
Здесь, под небом чужим,
Неуютным и мрачным,
Я боролся и жил
С давним страхом вчерашним,
Жадным взглядом ловил
Журавлиные стаи…
В ту страну, что любил,
Они просто летали —
Без просроченных виз
И без писем в конверте
Они клином неслись…
Им завидую…
Верьте!
А пока моя жизнь —
Как листочек осенний.
Вдруг его принесёт
В отчий дом —
прямо в сени?

Я отброшу тоску,
Что с глубинною болью!
Босиком по песку —
Искать новую долю…

Эти вечных два вопроса:
Что нам делать? Как нам жить?
Без народного опроса —
Нам вопросы не решить.
Вот решились на опрос —
Крым к России и прирос.
Может быть, не всё так гладко,
Но решилось всё – всерьёз!

Был у нас большой корабль – одна шестая суши,
Но мы разрушили его – почитай, послушай.

Ельцин был весьма настойчив,
СССР же – неустойчив.
Горбачёв рулить не смог.
Налетели на порог,
Притаившийся в глубинах, —
Так «Титаник» врезал в льдину.
СССР – развал на части.
И пошли наши несчастья:
Корпус сломан, мачты нет,
А Россия – как скелет.

Экипаж – кто за бортом,
Кто по палубе ползком,
Капитан – в руке ракетка
И танцует с пьяным ртом.
Растащили такелаж:
Не корабль – один мираж.
Где чего украсть, разграбить —
Наступил ажиотаж.

В Новый год пришёл момент —
Кэп решил: эксперимент!
Заместить себя назначил
Неизвестный элемент.
Вид неброский, ростом – мал.
Оказался вдруг удал.
И не быстро, не наскоком
Всей стране движенье дал.
Сформирован экипаж
И поделен: наш – не наш.
Средства все забрали в горсть.
Кой-кому – как в горле кость.
С внешним долгом рассчитались
И чинить корабль собрались.
Чтоб отправиться в поход,
Испытать коварство вод,
Должен быть корабль устойчив.

Новый Кэп весьма настойчив.
Под его командой в доке
Натерпелись мы мороки.
Для остойчивости – грузы.
Кораблю пониже, в пузо,
Загрузили мы ракет.
Глядь – а парусов-то нет!

Долго шили паруса,
Проглядели все глаза,
Примеряли полотно,
Много раз и не одно —
Нам подсовывать пытались
Всё английское сукно.
Наконец-то отыскали
Предприятие одно:
Шёлк китайский в парусину
Превращают там давно.
Паруса, конечно, важно,
Но не менее отважно
Перебрали все борта.
Та, скажу вам, маета.
Доски сгнили, мачты нет,
А в лесу чужой, глядь, след:
Все хорошие деревья порубили на паркет.
(С тем паркетом за бугром
Не один построен дом.)
Сосен всё же напилили
И доставили с трудом.

Как закончили борта,
Снова вышла маета.
Пушек, пороха и ядер не хватает ни черта.
А без этого снабжения – как рыбёшка без хвоста.
Поискали на Урале,
Да и в Туле поскребли.
Пушек вновь наотливали,
Ну и пороху нашли.
Тут остался такелаж.
Если раньше был всё наш,
Так в годах во девяностых
Взяли нас на абордаж.
Порубили мачты, реи…
В общем, вышли мы в тираж…

Но нас просто не возьмёшь —
Капитан у нас хорош.
Хоть за морем адмиралы нас не ставили ни в грош.
Да! Потребовалось время!
Чтоб петух не клюнул в темя,
Разыскали мастеров,
И корабль наш был готов!
Мачты стали лучше прежних.
Реи выправив прилежно,
Натянули паруса.
Мир весь ахнул – чудеса!
Вот уж гордо реет Флаг,
Ветер ловим мы – бакштаг.
Когда выйдем на просторы,
Не догонит точно враг!
Судно наше – не игрушка!
Люди шепчутся на ушко:
«Якорь, руль, штурвал и пушки!»

Европейские старушки
Оценили. Страшно всем.
Лишь заморский «дядя Сэм»,
Надувая пышно щёки,
Вновь желает нам мороки.
Да Британия покуда
Не уймётся всё – зануда.
Быть «владычицей морей»
Можно как без кораблей?
Вот Америка – сильна
И похожа на слона.
Вес большой она потянет,

Слон как ляжет – то не встанет.
Так и топчет страны стоя
От обидного настроя.
Ей корабль, чтоб в море плыть,
Огромадным должен быть.
За зелёные бумажки
Может всё она добыть.
Только зелень-деревяшки
Золотишком не покрыть.

Нам задача – быстро плыть,
Экономику больную постараться изменить,
Экипаж в свои каюты безопасно разместить,
Чтобы было нам удобно
Жить, работать и любить.
Крепкий борт, надёжный парус
Да умелый экипаж…
Не решится нас, однако,
Кто-то взять на абордаж.