Андрей Пучинин - Сборник прозы, притч и стихов

– Ну что, доставай математику. – Лиза вопросительно посмотрела на меня, потом открыла портфель и выложила учебник. – Что вам задавали?

– Ничего – буркнула она, – Сегодня не было математики.

– Неважно, что было последнее? Какая тема? – Лиза полистала учебник, и ткнула пальцем в надпись:

– Вот, – надпись раздела гласила «Натуральные числа».

– Хорошо, – сказал я. – Давай решать. Что возьмем? – Лиза поправила челку, снова начала листать учебник, и снова тыкнула пальцем в страницу.

– Вот это.

– Хорошо, – я начал читать задание.

Задание было самое обычное, простая арифметика, взять да посчитать числа.

– У тебя есть тетрадка? – спросил я, оторвавшись от учебника – Это к уроку надо сделать?

– Угу.

– Тогда открывай, сейчас будем писать. – Лиза открыла тетрадь, взяла ручку, на этот раз свою, и начала выводить условие. Я не успел задать первый вопрос, как тут же увидел написанный ею ответ.

– Правильно. Молодец. А теперь это? – Лиза с уверенностью поставила следующее число. – Хорошо, а как ты его получила?

– Я просто умножила предыдущее на тройку…

– Слушай, ну так ты все понимаешь. Только в следующий раз так и пиши – 12*3, чтоб было понятно, откуда ты это взяла.

Лиза писала дальше. Сложилось такое впечатление, что она меня не слушает. Не в том смысле, что она все пропустила мимо ушей, а в том смысле, что я ей не нужен, и она и так это знает. Действительно, Антонина Викторовна оказалась права: «а там пойдет…» Первый номер мы сделали быстро, и я спросил, что дальше. Она еще раз тыкнула в какой-то номер на той же странице, и я прочел:

«Проверить равенства:

1) 3*5 = 5*3

2) 24*8 = 8*24

3) 5*3*5 = 5*5*3»

Тут я застопорился. Я прекрасно понимал, что все написаное верно. Но как объяснить это ребенку? Я поинтересовался у Лизы, как они пишут это в классе. Она молча вывела надпись:

«1) 3*5 = 5*3 – переместительный закон.»

Я опомнился. Ведь правда, был такой закон, и сочетательный, и распределительный… А я, балда, уже забыл это все за годами обучения в старшей школе. Ну, раз она справилась с этим, то с остальными она тоже справится. Лиза закончила писать пример, и перешла к следующему.

– Проверила, что все верно?

– М, – отрывисто произнесла она свой любимый звук.

– Тогда давай дальше.

И тут все вдруг сломалось. Лиза написала в тетради: " 2* (15+5) = 30+5 = 35», посчитав все в столбик снизу. Я некоторое время не мог понять, откуда она берет эти числа, потому что ожидал вполне конкретную запись, и поэтому просто следил за её вычислениями. В какой-то момент я понял, в чем дело, но не стал её тормозить. Когда она дописала, я сказал:

– А скобки? Тут были скобки. – Лиза смотрела на меня непонимающими глазами. – Ну смотри, когда я умножаю сумму пяти и пятнадцати на два, я сначала считаю их сумму. А потом умножаю на два. – Лиза продолжала смотреть на меня, ничего не говоря. Я не мог уловить, что она думает, поняла она меня или нет. Поэтому я сказал ей переписать все еще раз, только теперь со скобками. Лиза перечеркнула все, и начала выводить заново. Но допереписав пример, она снова начала считать все в столбик, повторяя совершенно все заново, словно заученный наизусть стих.

– Стой, стой, стой. Ты меня не поняла. Давай еще раз. Когда здесь написаны скобки, я должен сперва считать сумму, а потом умножать. А ты все делаешь наоборот. Теперь ясно?

– М, – кивнула она без сомнений.

– Тогда считай. – и Лиза в третий раз начала выписывать то же самое. Я вздохнул. А как же все хорошо начиналось… Что мне теперь делать, объяснять еще раз? Одно и то же, пока не дойдет?.. Я же говорил, что учитель из меня никакой.

– Так, ты делаешь одно и то же. А я хочу, чтоб ты сделала правильно. Понимаешь? Ты понимаешь меня или нет? Когда два числа стоят в скобках – я не заметил, как начал говорить громче, – надо посчитать, сколько будет, если их сложить. А ты умножаешь! – меня начала донимать мысль, что если я так буду говорить одно и то же, она не поймет. – Хорошо, давай забудем об этом примере, давай я тебе дам другой такой же.

Я написал у неё в тетради своим аккуратным почерком выдуманный пример и дал ей посчитать. Какого было мое удивление, когда она написала все точно так же, снова совершив ту же ошибку. Я смотрел на неё, как на кого-то провинившегося, а она на меня с тем же абсолютно непонимающим полным ожидания взглядом. Надежда добраться до второй цифры в её примере у меня пропала. Я понял, что это безнадежно, и не выдержал:

– Ну это же очевидно, что здесь понимать? Есть скобки – значит складывай, а потом делай все остальное! Ты же гимназистка, у тебя же есть голова… – Я бросил взгляд на Лизу. В её глазах начали появляться мелкие капельки.

– Значит, мне нельзя учиться в гимназии?.. – спросила она дрожащим голосом. Я остановился. Я не знал, что сказать.

– Нет, послушай, ты и дальше будешь тут учиться. Просто тебе надо понять, как это правильно делать…

Наступила пауза. Я понимал, что если заставлю её написать еще раз, ничего не выйдет, а как ей объяснить, я не знал. Поэтому я просто смотрел на неё и думал, что говорить дальше. Наверное, у меня был воинственный вид, потому что капельки в её глазах не уменьшались. Наконец я смягчился и произнес:

– Слушай, давай мы на сегодня остановимся, ладно? Я не знаю, как тебе правильно объяснить и спрошу у учительницы. А ты пока иди домой, отдыхай. Угу? – спросил я в стиле Антонины Викторовны.

Лиза кивнула и вытерла собиравшиеся слезы.

На следующий день я встретился с Антониной Викторовной и сообщил:

– У меня проблема. Я не могу объяснить ребенку сочетательный закон арифметики. – Антонина Викторовна остановилась. – Лиза умная девочка, – сказал я, – но она чего-то никак не может понять. И я не пойму, что.

– А ты попробуй забыть о том, что она не понимает, – предложила тридцатилетний педогог.

– То есть как?..

– Ну вот так, просто иди вперед и не обращай внимание на то, что что-то не выходит. Если долго не можешь с чем-то разобраться, просто посмотри, что должно быть дальше – и все получится.

– Да?.. – усомнился я.

Антонина Викторовна улыбнулась мне, взяла за плечи, ловко отодвинула с дороги, и помчалась за каким-то учеником. Я не успел её спросить, будет ли занятие сегодня, так что решил, что приду в 220-й класс, подожду, и если они не придут, пойду домой.

Я снова сидел в 220-м классе и на этот раз размышлял на тему того, как же все-таки объяснить Лизе этот противный сочетательный закон. Мои размышления прервал скрип двери. В класс осторожно заглядывала моя ученица.

– Привет, – поздоровался я. – Ты одна?

Лиза кивнула и вошла. Мне вдруг стало интересно, она сама пришла или встретила Антонину Викторовну?

Я попросил у Лизы её тетрадку, чтобы посмотреть, не разобралась ли она сама. Просмотрев классную работу, я понял, что ничего не изменилось – она делает все ту же самую ошибку. Я решил воспользоваться советом своей учительницы и не останавливаться на этом, а идти вперед. Дальше по моему пониманию шел распределительный закон – ну надо же, чтобы ребенок знал их все? И я начал.