Анатолий Шамов - Разведка боем. Философская, батальная любовная лирика

© Анатолий Васильевич Шамов, 2022

ISBN 978-5-0056-9852-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Писатели ищут ответы на вопросы, что такое русская цивилизация, что значит сегодня быть гражданином России, кто мы россияне, какие ценности исповедуем, как относимся друг к другу. Какие проблемы обществу придётся решать в ближайшие годы. В чём сегодня национальный интерес России, когда возникает новая Евразия с перераспределением сил и сфер влияния.

Произведение написано на рассказ обыкновенного советского

капитана,

моего дядьки – Иллариона Яковлевича Помыткина, ветерана ВОВ.

Светлая ему память!

1.

В рассвет разведка боем, есть приказ,

И режем мы проход в сплошной колючке.

Траншеи вражьи и гранаты уравняли шанс,

И молодец штык в рукопашной русской.

Друг справа падает и я тащу его,

Поймал он финку в схватке беспощадной.

Закон пехоты – не бросают своего,

И верить хочется всё было не напрасно.

Язык и карта взяты, выполнен приказ,

И стал красней восход от нашей крОви.

Пусть где-то в штабе всех списали нас,

Мы до конца приказ тот выполнить готовы.

Диск солнца уж встаёт, туман на позолоту,

Ползёт к колючке под прикрытьем рота.

2.

Ползёт к колючке под прикрытьем рота,

Проход назад открыт и пулям и ветрам.

Осталось мало нас, в зачёт нам та работа,

Немало фрицев сами положили там.

Не раз в тылы к противнику ходили,

Друзей не раз теряли в схватках тех.

В разведке многие из нас легендой были,

И с нами не всегда, конечно, был успех.

Не раз мы в яростных атаках умирали,

Солдаты мировой, кровавейшей войны.

На грани смерти в схватках побеждали,

Отечества сыны, сыны своей страны.

Остались метры, чтобы вывести солдат,

Но вот ударил пулемёт, нельзя назад.

3.

Но вот ударил пулемёт, нельзя назад,

В лощине фронтовой нас пули косят.

Мы окопались, и прикрыл нас листопад,

Бьёт артиллерия, и ветры смерти носят.

И сколько вылазок за эти годы было,

Добыли сколько документов, языков.

И до объектов сколько мы снесли тротила,

Немало в схватках легло наших мужиков.

Тропа от крОви после нас краснела,

Когда с задания возвращалась до своих.

Сейчас бы вырваться, свинцовым стало тело,

С собой тяжелораненых несём троих.

Не защитят при свете дня ручей, болота,

Мы в рост поднялись, и на нас идёт охота.

4.

Мы в рост поднялись, и на нас идёт охота,

И надо до бруствера добежать иль доползти.

И нет защиты нам от вражеского пулемёта,

Смертельна эта четверть впереди пути.

Бессмертны будут те, кто пал в бою,

За Родину, за землю от веков родную.

Остался кто в лощине, на седых полях,

Под пулями в свою минуту роковую.

Сквозь смерть и слёзы …шли к Победе,

Лихое время надо было как-то пережить.

Мы были за людей, страну в ответе,

И верили, что сможем немца победить.

О вылазке последней труден мой рассказ,

Мы взяли штаб немецкий, был приказ.

5.

Мы взяли штаб немецкий, был приказ,

Ещё сто метров, только силы на исходе.

Подавлен пулемёт, немного в живых нас,

Дождю спасибо и плохой по осени погоде.

Пусть дни бегут, года, бегут столетия,

Наш подвиг сыновьям примером на века.

И пишет строчки вам сейчас дрожащая рука,

Восславит подвиг этот, с ним бессмертье.

Поклон земной всем тем, кто дрался,

Кто бил врага, кто защищал великую страну.

Кто пал за Родину, тем, кто врагу не сдался,

И за свободу жизнь отдал свою одну.

Мы умирали на проходе среди грязи, боли,

И стал восход красней от нашей крОви.

6.

И стал восход красней от нашей крОви,

Мы выполним приказ дотащим, доползём.

И пусть в прицел нас снова кто-то ловит,

Умрём, но выполним приказ мы под огнём.

Домой писали с фронта письма мы,

В затишьях редких между схваток.

Где каждый был, конечно, строчкой краток,

На всех дорогах той большой войны.

Писали письма жёнам своим, детям,

Старались главное в строку вложить.

И не надеялись, что нам потом ответят,

Дай Бог, нам утро это как-то пережить.

Писали перед боем многие за краткий час,

Письмо я сыну написал с коротких фраз.

7.

Письмо я сыну написал с коротких фраз,

О том, как мы стране Победу добывали.

О том, как трудно выполнить приказ подчас,

О том, как в рукопашной о себе мы забывали.

Пусть тем, кто пал в бою, им тихо спится,

И пусть окрест цветёт вишнёвый сад.

Пусть на Руси беды такой не повторится,

Пусть мирным будет каждый наш парад.

Есть вечный долг потомков перед теми,

Кто шёл в огонь и землю нашу защитил.

Кто бросил жизнь свою на длани смерти,

Кто свою землю больше чем себя любил.

Ещё я написал солдатским словом прозы,

О том, как будни на войне суровы.

8.

О том, как будни на войне суровы,

В письме я сыну прошлой ночью написал.

Что мы солдаты выполнить приказ готовы,

И о мальчишках, что служили рассказал.

Когда война пришла, своё мужское дело,

Мальчишки не за партой изучали, а в бою.

И доказательства писали кровью, а не мелом,

Закрыли от врага они собой страну свою.

Война пришла и, как чума, народ косила,

И обезлюдели деревни, сёла, города.

Ломала на пути своём всё вражья сила,

На всех была одна смертельная беда.

Пробились мы тогда ценой потерь и муки,

И наконец бруствер, свои нам тянут руки.

9.

И наконец бруствер, свои, нам тянут руки,

И на пределе человечьих сил прорвались мы.

Дань красно заплатили мы смерти-старухе,

Спасли нас с ветром дождь, осенние дымы.

Под утро стали мы мишенью для фрицев,

И дотащил я руслом ручейка случилось языка.

Но, пуля-дура догнала у самой у границы,

У самого бруствера на расстоянии плевка.

Прошёл войну, смертей я видел много,

Забыть тот рейд я под Смоленском не смогу.

Разведки нет такой, скажу, у Господа у Бога,

Не принял он молитвы многих, с тем живу.

Бывает, вижу в снах бруствер, кровавый след,

Я фрица дотащил, а с ним штабной пакет.

10.

Я фрица дотащил, а с ним штабной пакет,

Забылись мгла рассветная и вспышки автоматов.

А доктор в госпитале подлатал, забылась смерть,

Забылись взрывы, свист снарядов, гул раскатов.

Я помню лето сорок первого и взрывы,

Что рушили дома, а с тем и нашу жизнь.

Мы отступали, рады были тем, что живы,

У сёл шептали женщины – сынок, вернись.

И мы вернулись, били у Смоленска фрица,

Их брали в сорок пятом грозном города.