Алёна Далида - Взгляд. Сборник стихов

Но в каждом паспорте стоит метка

Которой клетки ты гражданин.

Там номер, серия, подразделение,

Там код и штамп, регистрация…

А ниже подпись собственноручно

Под бюрократной сей махинацией.

А нету паспорта – ты никто!

И тебя нету нигде по списку!

Хоть ты свободен, но ты – ничто!

Не дали клетку, не дали миску.

Свободным быть тебе не позволено!

И даже БОМЖ на учёте их.

И территория, что освоена

Лицом без клетки – от сих до сих.

Определённого места жительства

Нет? Надо значит определить.

Пронумеровано человечество

Ему во благо, чтоб легче жить.

Без задней мысли, движений лишних

Меняем волю свою на лень!

Свободу проще отдать всевышним

в удобной клетке, уйдя в их тень.

Меридианами, параллелями

Расчерчен глобус и поделён.

И за решёткою мозг облененный

Своё знать место определён.

«Спасибо предкам, что мы не в клетке!», —

Могли сказать мы до Сей поры.

Мы для потомков всего лишь мышки,

Что от норы пробегали до норы.

В углу висит икона. Там, чей образ

Мы свято все храним в душе у нас.

Ведёт по жизни нас, как верный компас,

Он даже лучше спутников ГЛОНАСС.

Но стрелки сбиты за века и компас сломан.

И направления сменились в никуда.

И как икону не крути ты, одним словом,

Не навигация, а чисто лобуда!

А человек, что на картине с ореолом,

Не веру нёс слепую, а науку.

А в вашей библии об этом нет ни слова.

И вы читаете столетья эту штуку?

На Маяковского стихи она похожа,

Хоть поросла она с избытком мохом,

В ней лишь изложено, как в книге тоже,

Что хорошо, а что такое плохо.

А вы познать другое не хотите,

Вам проще, упершись в икону рогом,

Молиться о прощенье на иврите,

Вполне надёжно спрятавшись за богом.

Как страус прячем голову в песок,

И нет понятия, что задница – снаружи.

А если нет песка, беги в лесок.

Песок и ноги – вот твоё оружие!

А у природы свой закон, поверьте!

И если нам его не соблюдать,

Нам не поможет ни одна икона,

Ни бог отец, ни сын, ни божья мать.

Но вы его и знать-то не хотите, зачем?

Когда у вас на все – один Творец.

И если что, вы в храм к нему бежите,

Ведь у него есть где-то с чудами ларец.

Зачем нам знать, трудиться? Мы его попросим.

И в ножки упадём, башкой об пол.

Мол, – «Батюшка родимый, очень просим!»

И снова головою бах об пол!

Вы лучше бы не библию читали,

а книги умные, но слышу я в ответ, —

«Умнее библии еще не написали»,

А ведь с «совка» прошло лишь тридцать лет!

Когда успели вас так оболванить

Иль запугать? Я точно не пойму.

Где тот народ-герой? Где русский Ваня,

Что голыми руками выиграл войну?

Вас даже Сталин так не запугал,

А поп с кадилом в этом преуспел.

В рабы у бога Русов записал,

Врагами объявил, кто не хотел.

И даже Главный наш сей подписал указ,

Мол, светит срок, кто чем попа обидел.

У них девиз: «Не с нами кто, тот против нас!»,

Добро пожаловать в Тюрьмообитель!

Кому же памятники тогда поставить надо?

Тирану Сталину? Ну, явно не ему!

А может крёстному отцу исчадья ада

С кадилами из золота? Ему?

А памятники ставить надо людям,

Что жизни отдавали без огляд

За знания, за ум, за честь и совесть,

А не тиранам и барыгам, всем подряд.

И коль природы книгу знаний изучать вы не начнёте,

Поверьте, будет всем один капец!

Погибнет всё: Земля, вселенная, пространство,

А вместе с ним погибнет ваш Творец!

Мы все живём на кладбище за столько лет войны,

И строим на костях свои жилища.

А на курганах памятных уже растут сады.

Травой покрыты густо пепелища.

Земля – пирог слоёный из костей и черепов,

Вновь ожила, и шумные дубравы

Латают её песнями из птичьих голосов,

Зеленым цветом застелив кровавый.

Копни сажень, другую. Прошедшей жизни след

Напомнит о себе своим потомкам.

В восьмом колене внук, увы, поймёт, как в страшном сне,

Что обманули мужа как ребёнка.

Стерев народ и память с ним, вновь с белого листа

Написана история, как сказка.

И мир не тот рисуют нам, и летопись не та

Начертана рукою тёмной в маске

«Любви вселенской», дабы утаить свои клыки.

С крестом на шее, с библией в ручищах,

Что 300 лет тому назад, канонам вопреки,

Начёркал умный поп в своём жилище.

Ломали стены, в аккурат, заводов и печей

Заброшенных людьми, давно забытых.

Иконостас в проём вставляя ловко, без ключей

В сердца вползли легко, коль дверь открыта.

На башни водружая крест, церквями называли

Заводы, кузни, доменные печи.

Навешали лапшу на уши людям о любви,

На неокрепшие ещё взвалили плечи.

Сгоняли в церкви новые чинушам на показ

Крестьян лишь лицемерно православных,

Исполнив долг, мужик, вернувшись в свой приказ,

Свободой дорожил с попом на равных.

Втирают нам в сей час о нищей и немытой

Руси. «Крестьяне грамоты не знали!»

Но чада семилетние Россеюшки «забитой»,

Отнюдь, уже писали и читали.

До коли будут нам лепити замки из песка

На кладбищах былых цивилизаций?

Доказывая с хрипом и пулей у виска

Отсталость нашу с кучей декораций.

ИзТОРиянаписана с подачи иудеев,

Потомки их и ныне на престоле.

Поклёп ведут на Ариев бывшие плебеи.

Мы кривде их внимать будем до коле?

По копиям вторичным учебники мы пишем

И в школе заучаем ложь как правду.

И не вдаваясь в суть, мы верим в то, что слышим

Идти стараясь в след, в угоду стаду.

Стесняемся открыто подвергать сомненью что-то,

Плывём рекой безликою толпы.

«Пускай рулит махиною судьбы не я, а кто-то.

А мне нет смысла лезть из скорлупы.

Зачем брыкаться, биться, лезть из кожи,

Когда земное кладбище везде?

Одной могилой больше, меньше может

Сижу себе тихонечко в гнезде.»

Того не понимая, что на древе без корней

Сучком засохшим ветви опадают.

И падать из гнезда на землю, всё-таки, больней.

Птенцам своим же крылышки ломая.

Мы все живём на кладбище, и мы – потомки мёртвых,

Мертвы наши безродные жилища.

И нет курганов памятных! Ведь если память стёрта,

Нас ожидает Рода пепелище!!!

Уже нарциссы раз (с) цвели, и слышен с гор поток ручья.

И словно в белых кружевах стоит невеста-алыча.

И слышен щебет воробьиный, и переливы птичьих стай.

Кукушка где-то издалече считает годы мне до ста.

С утра роса падёт на травы, нам предвещая жаркий день.

И лёгкой зеленью покрылись деревья, отдавая тень.

Вот просыпается природа от долгой спячки затяжной.

Весны приходит время года, её окончен выходной.

И ты проснись же, человече! Довольно спать, пришла пора