Рим Юсупов - Человек и природа

Природа тоже, словно человек,
Нахмурит брови – соберутся тучи.
И вновь гроза готовит свой набег.
Но без грозы не стало б миру лучше.
Любой из нас свидетель этих гроз,
Что порождают молнии и громы.
Дожди и ливни – не потоки слёз,
А радость к жизни, что всегда огромна.
Нет, не пугает никого гроза,
Она несёт живое благо людям.
И это счастье отыскать нельзя
В обыкновенных, сероватых буднях.

ПУСТЫНЯ (1965 г.)

От многих благ я отрешился,
Уйдя к геологам в пустыню.
Я сам, вдруг, к ним уйти решился,
Чтоб стать уверенным и сильным.
И вот в пустыне затерялась,
Душа тревожная моя.
Здесь только ветры обнимались,
Да с ночью спорила заря.
Здесь змеи царствовали строго,
Вараны ползали в песках.
И жили кролики в тревоге,
При саксауловых лесках.
Жизнь процветала, словно чудо,
В пространствах, там, где нет воды.
Лишь я, явившись ниоткуда,
Чужим пустыне этой был.

Экспедиция, в которой
Я работаю рабочим,
В Кызылкумских плоскогорьях
Ищет ртуть и днём, и ночью.
Красновато-бурый камень,
Словно кровью обагрённый,
Сколько раз тебя руками
Я ощупывал влюблённо.
Может быть на этом месте,
Где стоит сейчас геолог
И поёт, чуть слышно, песню,
Я увижу новый город.
Я пока ещё не знаю,
Но мне верится – он будет.
В богатейшем этом крае
Уживутся с солнцем люди.

Так и тянет меня в Россию,
Так и тянет меня в леса…
Убаюканный яркой синью,
Превратился в берёзу я сам.
И на ветке моей кукушка
Сорок раз повторила: «Ку-ку…».
А внизу, у озёрец, лягушки,
Звонким кваканьем гонят тоску.
Вновь на ветках моих зелёных
Расчирикались воробьи.
По моей белоствольной кроне,
Поднимаются муравьи.…
Так и тянет меня в Россию,
Так и тянет меня в леса…
Убаюканный яркой синью,
Превратился в берёзу я сам.

Я живу в палатке, под которой
Метра два зернистого песка.
Высятся барханы, словно горы.
В них как будто спряталась тоска.
Солнце жарит с высоты вселенной.
Вдалеке обманчивый мираж:
Озеро, людские построенья…
За реальность многое отдашь.
В духоте расплавленного солнца
Испарились жалкие мечты.
Я на время заболел бессонницей —
Снова вспоминаешься мне ты.
Лес, река. Прохладный нежный ветер.
Облака, несущие дожди…
Милая, мы на одной планете.
Я вернусь, ты только подожди.

Пустыня – это тишина,
Наполненная зноем жёлтым,

Пески чьи, за волной волна,
Скрываются за горизонтом.
Песок вздымается в бархан
И распадается на части.
Пустыня – это ураган
Слепой в своей огромной власти.
Слепит глаза песок, как снег.
Огромный вихрь скрывает солнце.
Пустыня – это человек,
Который вглубь планеты рвётся.
Туда, где газ, туда, где нефть,
Большие, нужные богатства.
Спешит он, презирая смерть,
Поверив в собственное счастье.
Но лишь задумчивее взгляд,
Когда о будущем мечтает.
Как превратить пустыню в сад,
Когда ей нет конца и края?

Воспоминания явлений
Давно прошедших, юных дней,
Вас поглотить сумело время,
Стерев из памяти моей.
Во мгле ночной, над миром, где-то,
Рассеялись, вы, словно пыль.
Развеял ветер вас по свету.
Не зря, так долго, он, кружил.
Иные дни времён, как сгустки
Любви и жизни, вновь, спешат
Зажечь нас ярким, свежим чувством,
Чтоб гулко вздрогнула душа.
Познав неведомую тайну,
Почувствовав иную страсть,
Спешим мы в мир необычайный,
Туда, где счастье ждёт всех нас.

Всё спокойно на планете.
Солнце светит в вышине.

И резвятся тихо ветры.
Не спокойно только мне.
Вновь мне дома не сидится.
Зовы моря мне слышны.
С морем тело хочет слиться,
И душа к нему спешит.
Сердцу хочется, как море,
Днём и ночью волноваться
И с землёй, в порыве шторма,
Как с любимой целоваться.
Успокоившись позднее,
От штормов и бурь лихих,
Измениться, стать добрее
И начать писать стихи.

Мне пришлось побывать в середине пустыни,
Там, где знойная хмарь и сплошная тоска.
Где колючка цвела, зрели дикие дыни
И желтел океан золотого песка.
Возвышались вдали невысокие горы.
В тех горах не найти даже капли воды.
Ввысь взлетали орлы и парили там гордо,
Как предвестники злой, неизбежной беды.
Черепахи паслись там, играя друг с другом.
Змеи, греясь на солнце, зло косились на них.
Зайцы в норках своих, отдаваясь испугу,
Бормотали не зря о тревогах своих.
Лис, увидев меня, вмиг умчался куда-то.
Волка я не видал – не привык он к жаре.
Много сусликов там, поднимаясь на лапы,
Оглядев всех, опять исчезали в норе.
Наслаждаясь жарой, скорпионы дремали,
А фаланги спешили куда-то бегом.
Каракурты в кустах своих жертв поджидали,
Яд смертельный тая в организме своём.
И резвились в песках, как чудища, вараны,
По размерам своим крокодилам под стать.
Проносились порой там, стадами, джейраны
И сайгаки – никто их не смог бы догнать.
Даже птиц там не счесть, от степных куропаток
Вплоть до маленьких соек и невидимых сов.