Жанат Файзуллин - Шёпот Ангелов

«Небесное испытание»

– Ну что? Куда мы душу отправляем?

К концу её подходит карантин.

– Сейчас мы в Книге Судеб почитаем, -

Архангелу ответил херувим.

– Чего ей здесь порекомендовали

Коллеги из Небесного суда?

Учли ошибки и вердикт свой написали:

– С роддома, пишут здесь, в детдом, давай её туда.

Везёт роженицу на скорой экипаж,

Молоденькую, хрупкую девчонку.

За внешней худобой ей и шестнадцати не дашь.

Ей в куклы бы ещё играть, ребёнку.

А так по документам восемнадцать лет.

Чуть с хвостиком, недавно из детдома.

Без провожатых, сама взяла с пелёнками пакет,

Когда подъехали уже к дверям роддома.

А тут заминка у архангела с душой произошла:

На Землю душу некому доставить.

Но тут Прощения Богиня подошла

И предложила ей компанию составить.

Вошли в портал, где скорость мысли управляет.

И вот в роддоме уж роженицу хирурги кесарят.

В новорождённого Богиня нашу Душу помещает.

И пуповину акушеры отделят.

Она лишь сморщенный комочек увидала,

Глаза закрылись вдруг у мамы молодой.

Её душа уже из тела вылетала.

Богиня рядом и могла бы взять с собой.

Но не для этого она сюда летела,

Чтоб просто так Богине души брать, сопровождать?

С душой роженицы увидеться хотела

Да силу Ангела душе той передать.

– Была чтоб Ангелом-хранителем ребёнку.

– Среди людей ему покойная – ты мать.

– Не зря при жизни наготовила пелёнки.

– Ты будешь Ангелом своё дитя оберегать.

Вошла в портал Богиня и ушла в чертоги.

Душа над телом девушки стоит.

Врачи позвонят, люди нужные в дороге.

У них ребёночек бесхозный тут кричит.

Как оказалось, сиротой была девчонка.

В детдоме выпуск был, ей выдали ключи.

В квартире коммунальной комнатёнка,

Где во дворе на дереве весной сидят грачи.

Ребёнка в дом малютки передали.

Туда за ним наш Ангел полетел.

Когда подрос, окреп, в детдом уже отдали.

Над ним наш Ангел крыльями тихонько шелестел.

В детдом директор был тогда назначен новый

Ввиду того, что предыдущий разом слёг.

О нём твердили, был с детьми суровый.

Вот за грехи свои под старость взял и занемог.

А что мальчишка, где царят свои порядки,

Где младших некому от старших защитить?

Всё приставал один из старших, самый гадкий,

То оставлял голодным, то приходил побить.

Забот у Ангела за мальчика хватало.

Несчастья сыпались на голову ему.

Но этого казалось тоже мало.

Откуда ж навалилось столько одному?

И днём и ночью Ангел наш на службе.

Обидчика придержит, опасность отведёт.

Иллюзий не питает мальчишка наш о дружбе.

Как Маугли среди детей живёт.

Никто к нему не тянется, и он ни с кем не дружит.

Играть с собой никто не позовёт.

Вниманием и лаской никто не удосужит,

Лишь с отвращением руками оттолкнёт.

Страдает Ангел, и мальчишка наш страдает.

Но ничего, увы, не могут изменить.

Из них один лишь всё отлично понимает

И почему ему приходится так жить.

А было время, где всё было по-другому,

Когда наш мальчик в прошлой жизни был другим.

И отношение прямое тогда имел к детдому,

Где был директором, на голову больным.

Педофилией он страдал неизлечимо,

Хоть тридцать лет с супругой счастливо прожил.

Заботой к сиротам он был прилюдно мнимый.

И вот однажды он ребёнка совратил.

Он свою похоть утолял над её телом.

Под страхом смерти заставлял её молчать.

А тут беременность под выпуск, между делом.

Пришлось подсуетиться, ей угол отыскать.

Она аборта делать не желала.

– Вот выйду из детдома, для себя рожу.

Директору в глаза она спокойная сказала:

– Я ничего у вас не попрошу.

Потом ключи уже на выпускном вручали.

И вот из клетки выпорхнул ещё один птенец.

По коммуналке девушке соседи помогали.

– Родишь, поможем, и это не конец.

Что было дальше, мы об этом говорили.

Как наша девушка при родах умерла.

Потом директорскую душу в ребёнка поместили.

А его мама рядом Ангелом была.

Вода и время в этой жизни быстротечны.

Освобождённый Ангел улетел.

Когда состарился детдомовец, года его не вечны.

Закон природы, как же он хотел.

Вот две души перед Богиней вновь предстали.

Одну особенно из двух она ждала.

– Ведь я Прощенье воплощаю, чтоб вы знали, -

Такую речь Богиня душам завела:

– Я за одну из вас могу сказать словечко,

Кто испытание прощением прошёл.

И чтоб душе той дали тёплое местечко,

Чтоб аист ей богатый дом нашёл.

– Душе другой, чтоб послужило всё уроком,

Чтоб впредь ошибок не пришлось ей повторять,

Ты в жизни следующей будешь ненароком

Обременённая детьми, заботливая мать.

За счастье каждого ты львицей будешь драться.

Кормить их грудью и ночей недосыпать.

Взрослением их будешь умиляться.

Чуть позже встретимся, не смею вас держать!

«Дембель, баня, таблетос»

Пришёл однажды дембель на гражданку.

Два метра ростом шкаф, в спецназе отслужил.

Закончилась законная гулянка.

И дембель у окошка загрустил.

Отец сказал: – Сходи, попарься в баньку.

Напротив в баре пива наберёшь.

К пивку возьми солёную тараньку.

Душой и телом в бане отдохнёшь.

Он мыльно-рыльное собрал с собой в дорогу.

На пиво с рыбой денег выделил отец.

Да обуваться, двинулся к порогу.

«А всё-таки отец мой молодец».

Заходит в бар, стоит как раз напротив бани.

Подходит к стойке, хочет пиво покупать.

По ходу просит свеженькой тараньки

И говорит, что будет в бане отдыхать.

А тут за столиком компания гуляет.

Один до дембеля технично подкатил.

– Купи таблеток лучше, знаешь, как вставляет?

В итоге дембеля парнишка убедил.

Пошёл он в баню, там разделся, намочился.

Таблеток вкинул, ждёт приход уже в парной.

Но что-то кайф никак не проявился.

Эффект от них, короче, никакой.

Ну, думает, пойду, порву, как грелку.

Оделся, вышел и дорогу перешёл.

По ходу дела в руку взял уже тарелку,

Когда парней на старом месте и нашёл.

Подходит: – Так и так, вы что, босота?

Втупую мне решили загрубить?

Я на куски вас всех порву сейчас, пехота.

Но те не стали перед ним хвостом юлить.

– Послушай, друг, ведь мы действительно не знали,

Что этой дозы будет мало для тебя.

Мы с двухметровыми амбалами таблеток не кидали.

И предложили докупить ему, любя.

Отдал последнее бабло, купил вторую половину.

«Зато теперь железно кайфану.

И правда, вымахал в здоровую детину.

Ну, значит, дозу двойную я махну».

И снова он дорогу переходит.

Облился с тазика, в парилке вновь присел.

Уж полчаса как минимум проходит.

Ну нет в них кайфа, здесь он озверел.