Алексей Покотилов - Застеколье. Стихи

Пурге и ливню застекольно,
В тепле застенном и сухом
Нет места, с них и так довольно,
Что их бесчинства терпит дом,
А в нём и я порой встревожен —
Ко мне ли гости без звонка
Из застеколья корчат рожи,
Скребутся, трут о дверь бока.
Пурга и ливень, чередуясь,
Галдят, распотрошив рассвет,
Про жизнь какую-то другую
Уже какой десяток лет.
Я жду условленного стука
Настойчивого кулачка,
Чтоб этим звуком проаукать
Мой дом запечного сверчка;
Чтоб этим звуком заселиться
Решилась женская страна
В дух яблок, теста и корицы,
В дух самодельного вина…
Сомкнутся сутки хороводом,
И станет править кутерьма,
Заставив думать над исходом
Сверчка, сходящего с ума.

Прощай, умытая Европа —
Аккаунт, живший в соцсетях,
Ещё до нового Потопа
Найдут твой парфюмерный прах
Потомки дальних поколений
Из-за Уральского хребта,
Перетирая на коленях
Цивилизацию Христа.
Тысячелетия раздора,
За ускользающий престол,
То параноика, то вора,
С высоко поднятым крестом —
Выпестовала и хранила,
Священный выдумав грааль,
Меч приравняв к паникадилу,
Порок сработав под хрусталь.
Прощай, предавшая Европа
Свои великие умы,
Уже белеют волчьи тропы —
Предтеча ядерной зимы.
К последней радости Иуды,
Колокола не прозвенят —
Не снизойдёт огонь как чудо,
Пасхальных пощадив ягнят.

Опасаюсь тебя, человечество.
Припадаю к тебе, Россия.
Мировая душа так мечется —
В кровь губу себе прикусила.
Отторгаю тебя, всемирное.
Хлопочу о тебе, родное.
Спесь гламурная, слизь эфирная,
Уже тянутся к аналою.
Презираю тебя, безличное.
Приникаю к тебе, сердечность.
Поспеши, голосами птичьими
Вечность радоваться предтечно!
Ужасаюсь тебе, человечество.
Проникаюсь тобой, Россия.
Мировая душа излечится,
Красотой заместив Мессию.

Терзался воздух солнцепёком,
Морочил шаткими тенями,
В песке беспамятно далёком
Скользили ёлочки за нами.
Качалось небо, мы спешили
Навстречу зелени пригорка,
Зной нарастал всё шире, шире,
От вдоха становилось горько…
Мы добежали и упали,
Вдыхая жажду жаркой влаги.
Мы у надежды не в опале —
Здесь разовьются наши флаги;
Здесь будет наше государство,
А там у ельника – граница;
Разлуки долгие мытарства
Теперь забудут наши лица,
Загримируются загаром
Морщинки долгих огорчений —
Всё предоставлено,
всё даром,
Без платы и ограничений.
Хрипит прибой в протяжном зове,
До моря добежать – минута,
Разлёгся август на Азове,
Минуту с веком перепутав.
Ты на себе захочешь видеть
Вместо одежды только тени,
Вкушающая тёплых мидий,
В песок вогнавшая колени.
Правдива радостная ложь,
Что жизнь – отложенный платёж.

Заповедные места,
Потаённые тропинки,
Над водой, из-под листа,
Виснут гроздьями икринки.
На босых твоих ступнях
Распластался цветом леса
Трав запечатлённый крах,
Меткой влюбчивого беса,
Сделав здесь тебя своей,
Спешно слепленной из листьев…
Лес – нетрезвый чародей,
Лес – пропивший меру мистик.
Города всегда не спят,
Города съедают сутки.
Тащим из лесу опят,
В лес – поплывшие рассудки.

Холодной водочки возьму,
Возьму селёдушки и сальца,
И погружусь в теплынь и тьму,
Сжимая строки в жёстких пальцах.
Впущу в себя огонь и снег —
Материй разность состояний,
Забуду всё, забуду всех,
Как стебель первородно-ранний.
Почтив компанию чертей
И лики ангелов за ними,
По разделившей их черте
Пройду, услышав своё имя.
Так что, я водочки возьму,
Возьму селёдушки и сальца —
Дух не равняется уму,
Когда строку сжимают пальцы.
Теперь я сам себе уют,
Не предан и учениками.
Ученики тех предают,
Кто ради них сдвигает камень.
А я – свободен, я – один,
Но не могу быть одиноким
Среди придуманных картин
Перекодированных в строки.
Лучше я водочки возьму,
Возьму селёдушки и сальца,
Позволив сердцу своему
Сжимать строку до хруста в пальцах.

Остановись, замри, послушай —
Поёт, рокочет и звенит
Так, что вот-вот заложит уши,
Слепящий солнечный зенит.
Остановись, плечом расторгни
Союз упрёков с драмой поз.
Наши ступни – почти что корни
Страны журчания стрекоз.
Остановись, это не сцена,
Здесь нет дыхания чужих.
Ты – женщина и тем бесценна
Твоя отринутость от лжи.
Остановись, взгляни отсюда —
Ты часть всего, и вся во всём,
А я – особенное блюдо
На вздорном празднике твоём.
Остановись, до парохода
Не доберёшься, здесь – не брод;
Не угрожай своим уходом —
Не пристаёт здесь пароход.

Почти невидим и свободен,
Пока без жертвенных даров,
Я низко кланяюсь природе
За то, что крови дарит кров
В своей работе неуёмной,
В подкожной путаясь стране,
Пока сижу у мойр в Приёмной
На неприёмной стороне.
Почти свободен и невидим,
В осколках лунного клыка,
Надеюсь на ночной корриде,
Избегнуть участи быка.
Часы из суток выжимаю
И пью по каплям до минут,
Подобно в прошлом шалопаю,
В любви нашедшему приют.
Не обнаружен, не услышан,
Листву читая по слогам,
Я ветерком скользну по крыше,
По шторе и к твоим ногам
В своей немыслимой свободе,
С печатью лунной на виске —
Так полнолуние и водит
Меня на длинном поводке.

Ангел спикировал – кто-то спасён,
Непонимающий, как это вышло.
Поговорим за столом обо всём,
С тоста начнём – бестолково и пышно.
Ангел спикировал – это про нас,
Непонимающих, как это сталось.
Наше молчание – это сейчас
Так вздорожавшая малая малость.
Ангел спикировал – знать бы за что
И почему так для нас это важно.
Тост, как обычно совсем не про то,
Что прожитое – не груз, не поклажа.
Ангел спикировал – произошло,
И возвестил этот росчерк небесный,
Что без добра загибается зло,
Как океану не в силах быть пресным.
Ангел спикировал – наши тела
Вверчены в летний распаренный воздух.
С тоста начнём, весть от неба светла,
Чуть припозднилась,
но всё же – не поздно!

Во мне живёт звериный рык
В призывах шерстяного тона,
Кровь поднимая под кадык
В когтях извечного закона.
В тебе живёт иная тайна,
Хранительница очага.
И эта тайна не случайно
Всё заключает в берега.