Марина Цветаева - Избранные стихи

Марина Цветаева

Избранные стихи

x x x

Моим стихам, написанным так рано, Что и не знала я, что я - поэт, Сорвавшимся, как брызги из фонтана, Как искры из ракет, Ворвавшимся, как маленькие черти, В святилище, где сон и фимиам, Моим стихам о юности и смерти - Нечитанным стихам! Разбросанным в пыли по магазинам (Где их никто не брал и не берет!), Моим стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед.

Май 1913

Плохое оправданье

Как влюбленность старо, как любовь забываемо-ново: Утро в карточный домик, смеясь, превращает наш храм. О мучительный стыд за вечернее лишнее слово! О тоска по утрам!

Утонула в заре голубая, как месяц, трирема, О прощании с нею пусть лучше не пишет перо! Утро в жалкий пустырь превращает наш сад из Эдема... Как влюбленность - старо!

Только ночью душе посылаются знаки оттуда, Оттого все ночное, как книгу, от всех береги! Никому не шепни, просыпаясь, про нежное чудо: Свет и чудо - враги!

Твой восторженный бред, светом розовыл люстр золоченный, Будет утром смешон. Пусть его не услышит рассвет! Будет утром - мудрец, будет утром - холодный ученый Тот, кто ночью - поэт.

Как могла я, лишь ночью живя и дыша, как могла я Лучший вечер отдать на терзанье январскому дню? Только утро виню я, прошедшему вздох посылая, Только утро виню!

1909-1910

Душа и имя

Пока огнями смеется бал, Душа не уснет в покое. Но имя Бог мне иное дал: Морское оно, морское!

В круженье вальса, под нежный вздох Забыть не могу тоски я. Мечты иные мне подал Бог: Морские они, морские!

Поет огнями манящий зал, Поет и зовет, сверкая. Но душу Бог мне иную дал: Морская она, морская!

1911-1912

x x x

Идешь, на меня похожий, Глаза устремляя вниз. Я их опускала - тоже! Прохожий, остановись!

Прочти - слепоты куриной И маков набрав букет, Что звали меня Мариной И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь - могила, Что я появлюсь, грозя... Я слишком сама любила Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже, И кудри мои вились... Я тоже была прохожий! Прохожий, остановись!

Сорви себе стебель дикий И ягоду ему вслед, Кладбищенской земляники Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо, Главу опустив на грудь, Легко обо мне подумай, Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает! Ты весь в золотой пыли... - И пусть тебя не смущает Мой голос из под земли.

3 мая 1913

Байрону

Я думаю об утре Вашей славы, Об утре Ваших дней, Когда очнулись демоном от сна Вы И богом для людей.

Я думаю о том, как Ваши брови Сошлись над факелами Ваших глаз, О том, как лава древней крови По Вашим жилам разлилась.

Я думаю о пальцах, очень длинных, В волнистых волосах, И обо всех - в аллеях и в гостиных Вас жаждущих глазах.

И о сердцах, которых - слишком юный Вы не имели времени прочесть, В те времена, когда всходили луны И гасли в Вашу честь.

Я думаю о полутемном зале, О бархате, склоненном к кружевам, О всех стихах, какие бы сказали Вы - мне, я - Вам.

Я думаю еще о горсти пыли, Оставшейся от Ваших губ и глаз... О всех глазах, которые в могиле. О них и нас.

24 сентября 1913

Генералам двадцатого года

Сергею

Вы, чьи широкие шинели Напоминали паруса, Чьи шпоры весело звенели И голоса,

И чьи глаза, как бриллианты, На сердце оставляли след, Очаровательные франты Минувших лет!

Одним ожесточеньем воли Вы брали сердце и скалу, Цари на каждом бранном поле И на балу.

Вас охраняла длань Господня И сердце матери, - вчера Малютки-мальчики, сегодня Офицера!

Вам все вершины были малы И мягок самый черствый хлеб, О, молодые генералы Своих судеб!

- -

Ах, на гравюре полустертой, В один великолепный миг, Я видела, Тучков-четвертый, Ваш нежный лик.

И вашу хрупкуй фигуру, И золотые ордена... И я, поцеловав гравюру, Не знала сна...

О, как, мне кажется, могли вы Рукою, полною перстней, И кудри дев ласкать - и гривы Своих коней.

В одной невероятной скачке Вы прожили свой яркий век... И ваши кудри, ваши бачки Засыпал снег.

Три сотни побеждало - трое! Лишь мертвый не вставал с земли. Вы были дети и герои, Вы все могли!

Что так же трогательно-юно Как ваша бешенная рать? Вас злотокудрая фортуна Вела, как мать.

Вы побеждали и любили Любовь и сабли острие И медленно переходили В небытие.

26 декабря 1913

x x x

С.Э.

Я с вызовом ношу его кольцо! - Да, в Вечности - жена, не на бумаге. Его чрезмерно узкое лицо Подобно шпаге.

Безмолвен рот его, углами вниз, Мучительно-великолепны брови. В его лице трагически слились Две древних крови.

Он тонок первой тонкостью ветвей. Его глаза - прекрасно-бесполезны! Под крыльями раскинутых бровей Две бездны.

В его лице я рыцарству верна, - Всем вам, кто жил и умирал без страху! Такие - в роковые времена Слагают стансы - и идут на плаху.

3 июня 1914

Бабушке

Продолговатый и твердый овал, Черного платья раструбы... Юная бабушка! - Кто целовал Ваши надменные губы?

Руки, которые в залах дворца Вальсы Шопена играли... По сторонам ледяного лица Локоны в виде спирали.

Темный, прямой и взыскательный взгляд, Взгляд, к обороне готовый. Юные женщины так не глядят. Юная бабушка, кто вы?

Сколько возможностей вы унесли, И невозможностей - сколько? В ненасытимую прорву земли, Двадцатилетняя полька!

День был невинен, и ветер был свеж, Темные звезды погасли. - Бабушка! - Этот жестокий мятеж В сердце моем - не от вас ли?..

4 сентября 1914

x x x

Легкомыслие! - Милый грех, Милый спутник и враг мой милый! Ты в глаза мне вбрызнул смех, Ты мазурку мне вбрызнул в жилы.

Научил не хранить кольца, С кем бы Жизнь меня ни венчала! Начинать наугад с конца И кончать еще до начала.

Быть как стебель и быть как сталь В жизни, где мы так мало можем... - Шоколадом лечить печаль, И смеяться в лицо прохожим!

3 марта 1915

x x x

Мне нравится, что вы больны не мной, Мне нравится, что я больна не вами, Что никогда тяжелый шар земной Не уплывет под нашими ногами. Мне нравится что можно быть смешной Распущенной - и не играть словами, И не краснеть удушливой волной, Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что вы при мне Спокойно обнимаете другую, Не прочите мне в адовом огне Гореть за то, что я не вас целую. Что имя нежное мое, мой нежный, не Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе... Что никогда в церковной тишине Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо вам и сердцем и рукой За то, что вы меня - не зная сами! Так любите: за мой ночной покой, За редкость встреч закатными часами, За наши не-гулянья под луной, За солнце, не у нас над головами, За то, что вы больны - увы! - не мной, За то, что я больна - увы! - не вами!

3 мая 1915

x x x

Какой-нибудь предок мой был - скрипач, Наездник и вор при этом. Не потому ли мой нрав бродяч И волосы пахнут ветром?

Не он ли, смуглый, крадет с арбы Рукой моей - абрикосы, Виновник страстной моей судьбы, Курчавый и горбоносый?