Владимир Фомичев - Нетленная человечность

Я Вашим восхищен единоборством
С преступными проектами вражды
К России, русским – равной живодерству.
О, Богом данный нации в вожди!

Два солнца Вы – небесное, земное —
Народности при нашем бытии.
Благоговею внутренне: со мною,
Пусть миг, Вы мужествовали в пути.

То помощь великана в деле жизни
Моем – явить нацистский геноцид огнем.
Хатыней русских тысячи, тупизмом,
Изменой скрытых иль иным молчком.

Мне Лемешев потребность, радость мира,
Он чистота, порядочность, гранит.
Ученость он, кумир мой из кумиров.
Навек простясь, вселенски говорит.

Душевное спокойствие, здоровье
Мои хранит кто в восемьдесят пять?
Сам дух кто кровной бережет любовью?
Титаны племени!.. Расистам не понять.

Иван Омельченко-Великий,
Из самых-самых от земли.
А мне проникновенно близкий:
В соседних деревнях взросли.

Я – экс-крестьянин, он и ныне
Тот воз везет как коренник.
Забыв сельхозтруда святыню,
С Омельченко вновь к ней приник.

К нему друг школьный так нежданно
Примчал, впервой за тридцать лет.
Но сенокос был у Ивана,
И он отверг попойку: «Нет!

Спасибо, Виктор: с профессурой,
За морем не забыл меня.
Но при покосе диктатура
Природы – счастье в ласке дня!

Уж извини, что не уважу
Честь встречи чаркою до дна.
Сегодня вёдро, стог налажен,
Как раз закончу до темна».

Кусочек жизни… Вмиг нахальный
Бред про крестьян: «Лишь пьют!» – сразил.
Омельченко – село реальное,
Душа и плоть народных сил.

Лицо драгоценное вижу,
Что память хранила всегда.
Друг первый!
Ты радостью высшей
Наполнил земные года.

Проселок уводит к началу
Судьбою дарованных лет.
Как будто у нас за плечами
Тревог и утрат еще нет,

Как будто лишь солнце сверкает
Над жизнью твоей и моей.
Друг первый!
Идем, окликая
Мечты не забывшихся дней.

Мысль, чувство – все из сокровенных,
Биение сердца – нет слов.
Ты мой драгоценный, мой верный,
Я в лучшем с тобой из миров.

Шаг во Вселенную первый —
Это случилось при нас.
Не ликовавших безмерно
Не было наций и рас.

Словно угасший проснулся
Кровности в людях инстинкт.
Ах, как друг к другу рванулись
Всяк на земле – дочь ли, сын!

Не было слова «землянин»,
Вмиг появилось оно.
Первый землянин Гагарин
К нам приходил не в кино.

Знали живым, ясноглазым.
А для меня не пустяк —
С Гжатском соседствует Вязьма:
Первый землянин – земляк.

Эргаш Хакимов – мой армейский брат,
На твой Узбекистан гляжу я сердцем.
Он – это ты. О, как я встрече рад!
У лучших чувств душе сегодня греться.

Припомнилось: гоняли, что коней,
В Державушке, пришпорив крепко, танки.
Встречаюсь, как с Угранскою своей,
С землею, твой являющей характер.

Эргаш, Эргаш, ну разве же не ты
Вот эти горы – мудрые, простые?
Твои в лице дехканина черты,
И в минаретах, и в песках пустыни.

Смеется по-хакимовски вода
Под ярковольтным солнцем белозубо.
И кишлаки, поселки, города
Твой образ лепят выпукло и крупно.

Сильней армейской в мире дружбы нет,
Мы не прошли мужских деяний мимо.
Не зря ведь стал, шагнув из юных лет,
Узбекистаном ты, Эргаш Хакимов.

Мои любимые друзья
В краю Югорском!
Как щедр Господь: вас вижу я,
Родную горстку.

В дали далекой – шлюхоход,
Жируют воры.
А наше дружество поет
«Златые горы».

Проходит жизнь. Нам навсегда,
Как всем, исчезнуть.
Но словно в юные года,
Мы – счастья бездна.

Ах, как захватывает дух
Сердечность – знамя!
Был этот край веками глух,
Стал братством, нами!

Чудесен, Владислав Мефодьевич,
Ваш выстрел в лоб агенту. Сдохнет!!!
Вот так пальнули б все на Родине —
Вмиг ноги задрала б бесовская эпоха!

В Законе, паспортах —
как бы в Неметчине —
Все русское дотла сожрал пожар.
Гореть-то больше нечему,
И даже слову «русский» в словаре