Полина Аширова - Перемирие

Голод моих холстов, жажду пути, Берлин
Стань же моей стезёй, сутью моих рутин!..

Я как-то услышала это в церквушке
Баптистской в одно воскресенье
Оно трепыхалось мигренью в макушке —
Пронзившее дух потрясение

– Зачем надо людям кричать друг на друга,
Когда, проронив понимание,
И, волю давая отраве недуга,
Играют в посудобросание?

– Сердца отдаляются, сын мой, на мили
Кричать – чтоб услышать сквозь воздух
Толстенного слоя и облако пыли
– А где эти мили? На звёздах?

– А мили, о, сын мой… они между нами,
Не дай им расти и плодиться
О, как нелегко неврагам временами
Мириться, мириться, мириться…

– Скажи, а влюблённые тоже дерутся?
– О, сын мой, хотелось бы верить,
Что склоки их скверные в пепел сотрутся
– А сможем ли это проверить?

– Попробуй, о, сын мой: покуда услышишь
Щекочущий искренний шёпот
Из уст миловидных, что даже не дышишь,
То знай – то сверхценнейший опыт

– А значит ли это, что мили иссякли?
– О, сын мой, конечно! И чудо,
Что были актёры глобальных спектаклей
Всего лишь на пробах этюда

Я как-то вняла этой истине в церкви:
С мигренью я вышла оттуда
И мили иссякли, и мили померкли
Любовь – наше топливо. Чудо

Не бывала на космических орбитах, не вкушала пыль Венеры
Мне не хватит сотни жизней, чтоб земною красотою напитаться,
Ведь она в своих огромностях, по правде, никакой не мыслит меры
Есть особенное место и ему хочу в любви своей признаться

Только здесь могу увидеть, как гармошка самолёт целует в щёку,
Как резвятся под шпагатом его рук лихих турбин грибные шляпки,
Как в оранжевых жилетках человечки шелестят неподалёку,
Как ребёнок восхищённо тычет в небо удивлённою культяпкой

Что вы строитесь в шеренгу, ненаглядные мои вы пассажиры?
До посадки вы успели бы списать подсказки с неба на ладошку:
Добродушные пришельцы с полнолунного жемчужного инжира
Посылают их, покамест вход кусает ненасытная гармошка

Ты доставь меня к красотам, чудо-птица инженерной умной мысли,
Ты крутись, грибная шляпка, суетитесь, человечки, пой, диспетчер!..
Без тебя мне не найти моей земли с её душой в подспудном смысле,
Без тебя в моих глазах всегда рябил бы темнотой холодный вечер

Есть у полиглотов ложные друзья
Как бы ни хотелось, верить им нельзя!
Только ты подумал «Вздор, как прост язык!», —
Он спешит расстроить умных горемык,
Клан таких словечек в быт их вдруг внедря —
Самый он пригожий из инвентаря

Есть у полиглотов выдержка и спесь —
Очень необычна данная им смесь
Истово грамматик жадно грызть оплот —
Та ещё задача, тот ещё сканворд!
Есть у полиглотов чёткий лейтмотив,
Спрятанный в фонемах, в слоге сложных чтив:

Есть у прэводилцев ложные друзья,
Хочется поверить… Верить? Нихт! Нельзя

– Кому бесплатных книг, народ?
Кому страниц с душком печати типографской?
Осилит кто походы вброд
Сквозь мутные болота резкой душевстряски?

– Мы заняты: учёба, дом,
Семья, работа, дети, третья мировая…
Когда уклад наш кверху дном,
А бомба подрывает, точно чумовая,

Тогда не до метафорок,
Гипербол и других художественных вздоров:
Кидают люди в амфору
Огрызки алых яблок братского раздора

Я давно не молилась —
Теперь не слезает с колен
Вес трясущихся бёдер
Я давно так не злилась
На бред завывания сирен
И искру в огнемёте
Помолюсь я Творцу,
Помолюсь за разумность главы
И за мягкость падений
Нам вражда не к лицу,
Нам не надо земли и травы,
Нам не надо владений!
Чур, объятия к небу!
О нет, не ловите снаряд,
А зовите Владыку —
Он насущного хлеба
Просящим даёт, говорят,
Вместо волчьего лыка

Густонаселёный: очереди, пробки
Шар сине-зелёный: спрятан по коробкам
Людом разношёрстным толк существования…
Кажется заносным
Бредом мироздания
Разнополюсная водная планета
С гнилью человека Нового Завета

Донор кислорода: вырублена роща
Что же вы, уроды?! Кажется мне тощим
Ваше понимание хрупкости Вселенной,
Думающей жарко и самозабвенно

Стой, лихой ты кучер, стоп, мои лошадки
Некуда деваться – нам теперь несладко
Как же я любила развитых приматов,
Как мне были мерзки пули автоматов!..

Слишком населённый: семь нас миллиардов
Шар ещё зелёный: лес вздыхает ярдом
Воздуха раздора. Толк существования
Стал нам смертоносным бредом мироздания

За стол садитесь балабольный:
Поговорите по душам
О злободневном, о крамольном,
О том, как страшно малышам
И здоровенным великанам;
О том, как жутко видеть дым,
О том, как больно милым мамам
И небесам неголубым
Вы в перестрельном перерыве
Поговорите по душам
Об историческом нарыве,
О том, что был на карте шрам
И отпускайте миролюбцев,
И пожалейте матерей:
На перемирие сошлются
Тогда анапест и хорей

Мирись, мирись, мирись
И больше не сердись,
А будешь горячиться —
Сражению случиться!

Отнял моё ведёрко,
Отнял мою лопатку!
Ведь то сулит разборку —
Песочничную схватку

И сломано ведёрко
И сломана лопатка
А ссора-фантазёрка
Нисколько не эмпатка…

Мирись, мирись, мирись
И солнцем засветись!
Светиться будем дружно —
Нам солнце это нужно

– Ты не мешай мне рисовать черту враждебности,
Не видишь – занят я, проглоченный борьбой?
В её нещадной, заразительной нахлебности
Вы повстречаетесь с калеченой судьбой

Чтим девятомайскую гвоздику,
Горечь между мыслями тая
Сузилась петелечка… Как дико!
Что же ты, родимая моя!..

– Я и сам не смазливый блондин —
Ещё тот мужик,
Ещё тот я бугай!
Словесно я прыткий,
Рычал вглухую…
Да окстись, патриот из глубин,
Воттакенный пшик!
Не меня ты пугай —
Не я был здесь зыбкий,
Не я психую