Илья Рашев - За бесконечность времени. Стихи | Книга третья

Ты так решила! Одна сидевши дома,
Что все не то, что жизнь твоя пуста.
Я получил в тот вечер боль признанья,
Твои признания – разбившие меня.

«Забудь меня – как я тебя забыла,
И разлюби – как разлюбила я.
Пойми одно – что ты не мой мужчина,
И ради бога – ты не вини себя.

Так получилось – я выбрала другого,
Я знаю больно – пожалуйста прости.
А знаешь что? – есть веская причина,
Тебе нужна не я, для лучшей – создан ты…»

– Ну здравствуй, папа, давно не заходил,
Ты уж прости меня, ей богу если сможешь.
Никак не вырваться из городской сети,
То на работе сутками, то времени всё нету.

Ты кстати снился мне совсем недавно, пап,
Какой-то хмурый был, бурчал под нос там
что-то.
Опять там стол какой-то мастерил,
И мама рядом суетилась много.

А помнишь, как служить я уходил,
Мы по сугробам шли, качаясь утром оба?
Ты мне про службу много говорил,
Как нелегко там будет первые полгода.

Ещё…

Он говорил с отцом о жизни,
И о работе, о друзьях, о девушке своей.
Он вспоминал истории из детства,
Делился всем что приключилось с ним.

И тут он замолчал…

Он выпил стопку водки,
Сидя на лавочке у своего отца.
Смотрел на холм, цветами застеленный,
На холм – что рядом у креста…

Помнишь, когда мы ещё не ошиблись,
В выборе нас, как всё было прекрасно?
Когда мы друг другу ещё не открылись,
Друг друга стеснялись, вздохнуть было страшно.

Слова осторожно произносили,
Их сто тысяч раз прокрутив в голове.
И недостатки в себе не искали,
Были с тобой на одной мы волне.

Помнишь, как сердце в груди сильно билось,
Когда оставались наедине?
Разум мутнел и ладони потели,
Теряли дар речи, просидев в тишине.

Волнение, дрожь, на первом свидании,
Хотел быть всех лучше, а ты красивей.
Дарили друг другу о себе впечатления,
Самые лучшие из книжных статей.

Но как не прискорбно всё это стирается,
Со временем лучше себя узнаём.
А то, что бывает на первом свидании,
Это просто лишь маска для знакомства вдвоём…

Ну вот исписал еще одну жизнь,
С таким же финалом, как было и раньше.
И скомканный лист в корзину летит,
Со всеми ошибками и фразами фальши.

Надо писать было карандашом,
Чтобы легко было все там исправить.
Не нужных людей стирать и потом,
С великим трудом удавалось их вспомнить!

И нужны были рамки жирные чтобы,
Чтоб каждый кто полз упирался в забор.
Пока не пройдешь на доверие пробы,
Между нами стеной будет этот забор.

Я ведь так говорил и задумал так тоже,
В прошлый тот раз, когда брал новый лист.
Но меня тормознули мысли – быть может,
Не все люди схожи в поступках своих?

И опять на столе лежит новая жизнь,
Гладкая, чистая без шрамов и точек.
Своею рукой буду снова чертить,
Но теперь только с рамок начну я
…быть может…

К чему пустые разговоры,
И наши ссоры ни к чему.
И выяснять исходы боя,
К чему нам это не пойму.

Всё, бой окончен – мы проиграли оба в нём,
Разбиты мысли, чувства об пол, мечты валяются комком.
И рядом с ними любовь истошно лишь испускает еле дух,
Избитая словами прочно, лежит и дохнет на полу.

Ведь мы ее с тобой предали, зачем-то дав ей эту жизнь,
Лучами страсти согревали и обещали не убить.
И вот исход – вот в том углу, ты видишь, что мы натворили?
Убили мы любовь свою – которую с тобой растили…

Как Бог расписывает судьбы,
Кому-то все дав, кому-то ничего?
У этого все в жизни будет супер,
А этому быть нищим суждено.

«Ну вот Роман, счастливым будет парнем,
Богатым будет и с верною женой.
Но в сорок лет болезнь его погубит,
И сын останется наполовину сиротой.

Жена его найдёт себе другого,
Но в счастьи с ним не будет никогда.
Найдет не для себя скорей для сына,
Мужская в воспитании нужна рука.

И сын его звать будет словом папа,
Не зная никогда, что не родной.
А о родном мамаша ему скажет,
Пред смертью, тихо, в час последний свой…»

На этом Бог пока остановился,
И новую судьбу кладёт на стол.
Берет в свои он руки новый пастик
И пишет снова правою рукой.

«А вот Танюша, красивая девчонка,
Умом она заряжена сполна.
Но инвалидом ей пришлось родиться,
Такая вот нелегкая судьба.

Пройдут года и в тридцать она будет,
Совсем одна сидеть и пить чаёк.
Такую Таню никто уж не полюбит,
Ей суждено одной прожить свой тяжкий срок.»

Вот так нам Бог расписывает судьбы,
Для всех по-разному и повторений нет.
Мы просто люди – живем, меняем что-то,
Но мы не знаем, что впереди нас ждет…

У каждого своя судьба ты слышишь?
И нам не в силах в ней что-то изменить.
Она Богами написана нам свыше,
Приняв ее, мы продолжаем жить.

– А что такое время? – спросил он у меня помешивая чай.
– Хм, даже и не знаю, что ответить, наверно просто цикл, – ответил невзначай.
– Представь, что не было бы время, ну не придумали бы мы его.
И жизнь тогда бы наша потеряла всю ценность может, а может ничего.
Мы перестали бы спешить на встречи, не торопились бы куда-то не успеть.
Мы жизнь свою б уже не отмеряли, годами старости, не ждали б эту смерть.
Мы просто жили бы разменно, не спеша и не было бы этих дней недели.
И без часов была б сейчас моя рука, тогда мы и жить, наверное, успели.
Представь, проснулся с первым солнцем, лучи его играют на лице.
А сколько времени? Теперь уже не важно, мир стал свободен от бремени его.
– Да, но время – это вечность, оно нам помогает жить.
Его нельзя вот так вот сразу просто бессмысленно нам взять и отменить.
Мы им отсчитываем сроки, мы строим планы по нему,
Что будет если вдруг оно умолкнет, то человечество придет к чему?
– Вот тут ты прав, что время вечно и не прервать его нам ход,
Но согласись было бы лучше не зная время своего.

Он отглотнул не много чаю,
Наш разговор был завершен.
Мы в комнате сидели двое,
О времени решая спор.

Ты думал тихо в тишине,
Что изолирован от всех?
Что будешь ты совсем один
Ей наслаждаться в полной мере?

Увы не так она глуха,
И в ней сойти с ума ты сможешь.
И громкость слов ее сильна,
Что разрывает тебя в клочья.