Анатолий Юнна - В окопе дней. Избранное

Не жалей и не желай, правды в этом никакой,
Я родной раскрашу край краской самой дорогой.
Я ещё сполна спою в листопаде для друзей,
На крылечке постою, провожая журавлей.
Я ещё зажгу рассвет, хоть ни манны, ни гроша,
Разведу в лампаде свет там, где осени душа,
Принял я, не обессудь, нашей памяти глоток,
Собери мне слёзы в путь, как всегда, на посошок.
У любви своё прощай, журавли вернутся в дом,
Не жалей и не желай в ожидании святом.

В России, пережив вживую Нью-Йорка тысячи огней,
Я встретил осень пожилую и низко поклонился ей.
Незабываемые дали хранил в бродвейских миражах,
И сердце, полное печали, и душу русскую в стихах.
За Русь, хоть назови любую, цена – ничто: где трапа свод,
Я встретил осень пожилую, как мать седую у ворот.

Ищу любовь, чтоб потерять,
О лучших временах мечтая,
И снится осень мне опять:
Как листья павшие, летая,
Прекрасны, их не сосчитать,
И в каждом с мыслью непорочной
И музы царственная власть,
И строки грусти полуночной.

Одну лишь просьбу не унять:
О ветер, бурей налетевший,
Не тронь осеннюю тетрадь,
В ней лист остался неслетевший.

Мир – театр, а жизнь наша – драма,
Не ищи в неудачах вины,
Ложь для веры – коварная дама,
От которой почти все пьяны.
У судьбы нет виновности вроде,
Что де-факто – как совести лик:
Правда позже неправды приходит,
Хоть на день, хоть на час, хоть на миг…

Стихли зарницы с ветрами, месяц проснулся как мог,
Время с цветными дарами молча зашло на порог.
В памяти то, что не смели там, где костра огонёк,
Осень, а что мы успели, вдаль провожая дымок.
Чувства, с годами мы квиты, только ваш мир стал острей:
Осенью дольше обиды, старые раны больней.
Чай одиночества с хмелем сердцу, уставшему ждать,
Осень, а что мы имеем, чтобы совсем не пропáсть.

Писать легко, другим же трудно, и все на Бога уповают,
Как это откровенно нудно, от лжи такой снежинки тают.
Им, вдохновенным, в небе скучно в ладони падать суетливых,
Так предсказуемо, научно для всех зевак, умом ленивых.
Себя среди снежинок вижу и своё скромное творенье,
Что не пишу, а я так слышу, как слышат вечность и мгновенье.
Вот так и пишут в строчках беглых, ссылаясь, морщась: всё оттуда,
А мне так жаль снежинок белых и их божественное чудо.
Да всё не так, чего там свыше твердить азы с карьерой сдобной…
Я не пишу, а я так слышу, как слышат мать внутриутробно.

Смирись, как вышло, так и вышло, зачем путь с исками к судьбе,
Держись, пиит, источник смысла с небесной манной и тебе,
Что ж пожелать от мыслей ценных – любви, чтоб был лишь только с ней,
Ночей бессонных вдохновенных, а от божественных кровей
Ложились чтоб слова мгновенно в совместном таинстве с луной,

Не мне на молодость пенять:
Винить её, а может, славить?!
Любовь – и нечего отнять,
Весна – и нечего прибавить.