Василий Ловчиков - Алексей Васин. Книга о бойце невидимого фронта

Разведка – профессия стойких,
Негласных сотрудников труд.
В неё добровольцев лишь только
Из войск, приглашая, берут.
И каждому став Альма-матер [1] Альма-матер – мать-кормилица (лат.), студенческое название вуза. ,
Растит Академия рать,
Готовую Родину свято
От внешних врагов охранять.
Закалку и твёрдый характер,
И стойкий победный настрой,
Из классов твоих, Альма-матер,
Уносят разведчики в бой!
Бойцы, закалённые в схватках,
Науку врага побеждать
Питомцам твоим без остатка
Стараются здесь передать.
Их верности учат и чести,
Разумному риску и бою,
Стремлению порознь и вместе
Дерзать за Отчизну свою!
И ты, Альма-матер, в ответе
За доблесть питомцев в делах,
Как парус наполнивший ветер
Нёс к славе Андреевский флаг.
И чаще других Академий
Шлёшь выпуск за выпуском в бой,
Поскольку нет битве предела
За мирный Отчизны покой.

Мы школа для тех, кто один в поле воин,
И выстоять должен в неравном бою,
На кафедре нашей будь, воин, спокоен,
Мы веру в победу умножим твою.
Научим приёмам – быть скрытным для слежки,
А тех, кто следит, выявлять за собой,
Заставим готовиться к бою без спешки,
Чтоб выиграть каждый продуманный бой!
Проверим на стойкость, смекалку и стрессы,
Покажем, как волю к победе развить,
У кафедры нету других интересов,
Чем твёрдый характер бойца закалить.
Чтоб в ходе любых непростых операций,
Под скрытым и наглым давленьем врага
Он долг выполнял, не боясь провокаций,
И другу, рискуя, в бою помогал.
Известно, что кафедра наша крутая.
Что стрессы и пот – наш учебный предмет,
Но с ними бороться бойцов приучая,
Готовим основу грядущих побед.
Мы верим, что потом добытые знанья
Опорою станут разведчиков всех,
Всегда, в зарубежных любых испытаньях,
Помогут иметь им желанный успех.

Мы кафедра взвешенных дел и экспромта,
И наша наука крута и строга,
Мы учим солдата незримого фронта
Уметь побеждать непростого врага.

Давайте сядем и споём
О нашей дружбе и о том,
Что очень скоро нам разлука предстоит,
Покинем с грустью отчий дом
И вдаль с собою унесём
Всё то, что нас и разделяет, и роднит.

И будет сердцу нелегко
В краю от дома далеко,
Где ожидают неродные небеса.
Но и в любом чужом краю
Ты помни Родину свою,
Своих друзей, свои поля, свои леса.

Припомни милый отчий дом,
Зелёный тополь под окном,
Что, как живой, с ветрами спорил и шумел,
Припомни наш весёлый хор,
Чистосердечный разговор
И то, что дружбу нашу ты не проглядел.

А если офис, стол и стул
Навеют дикую тоску,
Стирая в памяти простые чудеса,
Спеши за город поскорей,
Припомнить Истру и друзей,
Услышать милые природы голоса.

Туда – в пучину дивных грёз,
Под сень осинок и берёз,
Где ветер листьями-литаврами звенит,
Где льются, рвутся в небеса
Листвы родные голоса,
А с ними – сердце ближе к Родине, в зенит.
Разлуки нам не избежать,
И всем придётся испытать –
Чем отличаются родные чудеса.
Но и в любом чужом краю
Ты вспомнишь Родину свою,
Своих друзей, свои поля, свои леса.

Одолев спец-учебу,
Я разведчиком стал,
Сняв военную робу,
Прикатил на вокзал.
С чемоданом, с женою,
Крышевик – дипломат,
Еду с думой одною:
С чем приеду назад?
Мне задача – вербовка
Очень нужных людей,
Но не знаю я толком:
Как искать их и где?
Понял лишь: контрразведка
Будет страшно мешать –
Тенью следовать цепко
И в затылок дышать.
А чтоб лез я из кожи
И завёл всё же связь,
Резидент будет тоже
Нервы рвать, не скупясь.
И под действием пресса
Этих разных сторон
Стану жертвой я стресса,
Лишь покину вагон.
Потому, и не скрою,
Я отъезду не рад:
Болен думой одною –
С чем приеду назад…

Отзвенели по рельсам колёса,
За окном иностранный вокзал,
И посольская «Волга» завхоза,
Как спасенье, ласкала глаза…
Резидент встретил с мудрой ухмылкой,
Для него я, конечно ж, – дебил!
Как плохого спиртного бутылка,
Что навряд бы он лично купил.
Но обязан по воле приказа
Непременно купить и открыть,
И затем, пусть не с первого раза,
Всю до донышка, морщась, распить!
Ну а я, будто зелье бутылки,
Взялся крепость свою доказать:
И хозяину дерзкой ухмылки,
Как похмельем, зашторить глаза.
Коньяком вздумал выглядеть редким,
Хоть и знал: мне копейка цена,
Что пока я лишь ноль для разведки,
И мне помощь, как воздух, нужна.
Разгадав явно эту уловку,
Мне – салаге – боец-ветеран
Приказал записать под диктовку
Становленья разведчиком план…

Хоть сдал английский я на пять,
Но, встретив англичан,
С трудом их пыжился понять,
Мычаньем отвечал.
Я знал, что каждый дипломат
Чтит строго этикет,
Что нож и вилка – компромат
В неправильной руке.
И званый посетив приём,
Чтоб честь не уронить,
Решил у негров за столом
Хотя бы лучшим быть.
Но где из Африки народ
Учился – не поймёшь:
Так шустро гнал закуски в рот,
Аж пробирала дрожь!
А я, боясь испачкать фрак,
Брал то, что успевал,
Ножом и вилкой, кое-как
Их трюки повторял…
Жаль, что военный атташе
Мне поздно дал понять,
Что этим неграм здесь вообще –
На этикет плевать!

Я, как служебная собака,
Обнюхал каждый тракт и двор,
Чтоб не наделать в схватках брака,
Затеяв с контрразведкой спор.
Нашёл места для встреч и явок,
Ловушки слежке подобрал,
И чтоб в бою проверить навык,
Теперь лишь встречу с нею ждал.
Она вцепилась волчьей стаей,
А я, что вижу слежку, скрыв,
Повёл её, рискнуть решаясь
Надёжный совершить отрыв.
Всю вслед рулившую дружину
В тупик безвылазный завёл,
И, бросив в паркинге машину,
Бесследно от неё ушёл.
Наказан слежкой был жестоко:
Нашёл свой новый «Форд» в ответ
На ободах, без фар, без стёкол,
С запиской: «Ухарю привет!»
Вернувшись, правду резиденту –
За что наказан – не сказал,
Но впредь таких экспериментов
С наружкой зря не повторял.

Я встречался с Пьером,
Он носил секреты,
На этапе первом
Чтил мои советы.
Но затем зазнался,
Став высоким боссом,
Мне внушить старался:
С риском нет вопросов!
Раз на встречу еду,
Зрю вокруг, как нужно,
Замечаю: следом
Тянется наружка!
И отметить надо,
То меня смутило:
Словно тень, бригада
Месяц вслед ходила.
Лишь устала слежка
Следом вёрсты мерить,
Скрытно и без спешки
Подстерёг я Пьера.
Вынудил признаться:
Бдят его негласно,
И пока встречаться
С ним весьма опасно!..