Роман Перельштейн - Костер Померанца и Миркиной. Эссе, лекций, стихи

Стихи Миркиной Померанц назвал «поэзией священной глубины» 2 2 См.: Померанц Г. С. Устами поэта // Миркина З.А. Потеря потери. М.; СПб: Центр гуманитарных инициатив, 2016. . Эта поэзия, заметил Григорий Соломонович: «не заменяет и не отменяет других путей в глубину, но и они ее не могут заменить» 3 3 Там же. С. 230. . Перефразируя Померанца, я бы сказал так – мистический путь богопознания не заменяет и не отменяет схоластического пути, ортодоксальных положений веры, но и схоласт не может заменить мистика 4 4 Катафатическое и апофатическое богословие – два дополняющих друг друга метода, и было бы нелепо вбивать клин между ними. .

Каким же путем идет мистик? И что он предлагает? Давайте рассмотрим это на конкретном примере. Отзываясь на призыв освободить Бога, Григорий Померанц говорит, что глубина любой великой религии ближе к глубине другой великой религии, чем к собственной поверхности 5 5 См. сайт, посвященный творчеству Померанца и Миркиной. http://pomeranz-mirkina.com . А это значит, что на глубине бытия, где, по выражению Блаженного Августина, «зла нет», нет и повода для раздоров, для самоутверждения, для духовного превосходства. И только на поверхности идет постоянная битва. Религии, уподобляясь идеологиям, меряются административными ресурсами, развитостью своих сугубо мирских институтов, сплочённостью рядов своих последователей. Всё это ни к чему подлинному мистику. Вот почему его впору назвать духовным реалистом. Он не кликушествует и не вертит столы. Мистик всегда стремится только к одному – видеть вещи такими, какие они есть. А на это способен лишь истинный созерцатель.

Проследим дальше за мыслью Померанца: «Различие языков и образов религиозного опыта не может быть устранено, оно неотделимо от различия культур, от многоцветности мира. Диалог не стирает этого многоцветия. Но он ведет в глубину, где все различия смотрятся как преломления единого луча внутреннего света, озарившего мир в древности и давшего силу становлению культурных миров […]» 6 6 Там же. .

«Единый луч внутреннего света», преломляясь через различные вероисповедания как через чудесные витражи, проецирует на экран нашего сознания образы Истины, которые покоряют нас и предстают самим совершенством. Они и есть совершенство. Было бы странным усомниться в этих образах и символах, в вероучительных догматах. Они спасительны для тех, кто их исповедует. Всегда и всем дается по их вере. Но человек эволюционирует. Не Бог эволюционирует, а именно человек, его представления о Непостижимом. И поэтому уже нельзя сказать, что нет никакого «единого луча», а есть только «окно», и само окно каким-то образом способно вызвать к жизни свет. Сколь бы ни был совершенен «многоцветный» витраж, какой бы искусный мастер ни вдохнул в него жизнь, требуется высший Мастер – сам Свет, который озарит наши сердца. Они лишь на первый взгляд такие разные, но все мы на последней глубине, на запредельной глубине, – дети одного Отца. Не только христиане или иудеи, мусульмане или буддисты. Решительно все живые существа. «У нас один на всех, один Отец!» Померанц написал об этом так: «А мистическая суть веры во всех высоких религиях одна. Сердца христиан, мусульман, буддистов, индуистов трепещут от одной тайны» 7 7 Померанц Г.С. Записки гадкого утенка. М.: Российская политическая энциклопедия, 2003. С. 258. . Это слова мистика, которые ортодокс, и совершенно справедливо, подвергнет сомнению. Однако снова повторю. Религиозно-мистическое миросозерцание с его поэтическим стилем мышления не заменяет и не отменяет традиционного типа религиозного мышления, но и ортодокс не способен заменить мистика. Один схоласт может обвинять другого в модернизме и реформаторстве, это вполне законный упрек, но по отношению к человеку, который имел личный опыт Встречи с «Немым истоком бытия», подобные категории не применимы. Немецкий мистик Мейстер Экхарт, родственный по духу чете мудрецов, сказал о себе так: «Это Мейстер Экхарт, от которого Бог никогда ничего не скрывал» 8 8 См.: Экхарт М. Духовные проповеди и рассуждения. СПб.: Амфора, 2008. .

Да, нас разъединяют океаны и пустыни, клише мышления, нравы, культы, вековые традиции. Всё так. Идеи прочнее горных хребтов и разделяют людей не хуже Альп и Апеннин. Но это не может стать препятствием для того, чтобы осознать – все мы, как сказала бы Зинаида Александровна, – ветки одного дерева, пальцы одной руки. Вот почему Померанц приходит к следующему заключению: «Главное в становлении духовности – понимание выхода ее глубинного уровня за все слова, все знаки, понимание всех писаний как перевод с несказанного на высказанный человеческий язык. К этому направлению примыкаем мы с Зинаидой Миркиной» 9 9 См. сайт, посвященный творчеству Померанца и Миркиной. http://pomeranz-mirkina.com .

«Направление». Вот как он осторожно выразился. Не вероисповедание, не руководящая идея и уж, конечно, не идеология. Направление. Но на средиземноморскую логику подобная размытость формулировок действует, словно красная тряпка на быка. Неортодоксальные воззрения смущают приверженца буквы, который неукоснительно держится догматов, установленных Отцами. Наследник греческой философии, если он не видит себя со стороны, скажем, со стороны Востока, и не может вести себя иначе. Скульптурно-пластический элемент, четкий край, пусть даже и с плавным обводом, определяют особенности характера его мышления. На это обстоятельство исподволь указал исследователь немецкого романтизма литературовед Наум Берковский: «Новалис писал: “Лессинг видел чересчур остро и поэтому терял чувство целого во всей его неясности”» 10 10 См.: Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. СПб.: Азбука-классика, 2001. . Замечание это драгоценно. «Чувство целого» – чувство исключительно религиозное, а для мистика – первостепенное. То, что мистическая ветвь ислама – суфизм так и не стала четкой и стройной системой взглядов, говорит в его пользу. Не потому ли суфизм всегда стремился к тому, чтобы быть явлением интернациональным. Суфий – мудрец, который может принадлежать к любой конфессии 11 11 См.: Идрис Шах. Суфизм. М.: Клышников, Комаров и К°, 1994. . Суфий, как сказал бы Померанц, это – «бдительный страж Целого» 12 12 См.: Померанц Г.С., Миркина З.А. Спор цивилизаций и диалог культур. СПб.; М.: Центр гуманитарных инициатив, 2014. . Ну и конечно же признание Померанца «Пол-оборота на Восток стало частью меня самого» многое объясняет.

В лекциях, изданных под общем названием «Собирание себя», Григорий Соломонович описывает колебания культурно-исторического маятника, который движется от целостного восприятия мира – к дробному и обратно. «Архаика таинственно целостна, – говорит он. – Античность классическая, греко‐римская, некоторые соответствующие эпохи Индии и Китая были рационалистичны. Средние века опять повернуты к восстановлению целостности, единства через Дух, через постижение Бога в нашей культуре. Новое время опять повернуто в сторону более рациональных схем» 13 13 См.: Померанц Г.С. Собирание себя. Курс лекций, прочитанный в Университете Истории Культуры в 1990–1991 гг. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2013. . Григория Соломоновича причисляли к «беспочвенным интеллигентам» и «безродным космополитам» еще и потому, что он преодолел в себе средиземноморское почвенничество. Померанца и ему подобных склонный больше к анализу, чем к синтезу, европейский ум еще долго будет брать под подозрение и спрашивать: «А не атеисты ли они вообще?». Исследователь буддизма британец Алан Уотс отмечает, что «восточный склад ума» для европейца «представляет собой нечто мистическое, иррациональное и непостижимое» 14 14 См.: Уотс А. Путь Дзен: Истоки, принципы, практика. М.: София, 2015. . Идейные оппоненты Померанца движутся в русле греко‐римской парадигмы. Никакого злого умысла в их высказываниях я не нахожу. Я склонен считать, что каждый из них честен перед собой. Исключение составляют случаи откровенного невежества, которое может паразитировать на любой духовной традиции.