Александр Простаков - Встреча с утренней зарёй. Городские иллюзии. По квантам Космоса. Русь исконная незабытая

Бодрюсь подалее от снов,
Огни мерцают.
Смотрю в морозное окно,
И созерцаю.

Шаги по лестнице в тиши.
Что рад не скрою.
Наверно гости подошли,
Пойду открою.

Ночь Новогодняя прошла,
Проспались лица,
Осталась в прошлом суета,
А праздник длится.

Накрытый стол почти готов,
И ждать недолго.
От изумрудных огоньков
Сияет ёлка.

Пусть чудо вдруг произойдёт,
Добро свершится!
И нежно снежный Новый год
В окно стучится.

Сияла гирлянда в иголках,
Одна из немногих утех.
И старая добрая ёлка
Дарила надежду в успех.

В тишине, как пейзаж акварелью,
Городской белокаменной чащи
Пеленой опускался на землю
Этот медленный снег неспешащий.

Временами казалось, что снится,
В унисон энтропии роста
Исчезала неба граница
Невесомо легко и просто.

Снегопадом заносит кварталы,
Застилает видимость неба.
Люди будто скользят в порталы
Сквозь пространство рыхлого снега.

При безветрии плавно-нежно,
Элегантно, манерой стильной,
Снег деревьям дарил одежды
Неземные, по форме дивной.

Плыл лениво на ёлок верховья,
Будто время устало от бега…
И пушистые белые хлопья
Наполняли огромное небо.

Взгляну на радужные арки,
Жить без гармонии тоскую.
Мне нужен мир цветасто-яркий,
Где что не так, я дорисую.

В окошко взгляд скользит. Заминка.
Трубища фабрик дымом тлели.
Ну, вот испорчена картинка.
Вы, что там, правда, обалдели?
Добавьте красок акварели,
Чтоб мир сиял, и птицы пели!

Велосипеда блики спицы,
Как будто, плыл разносчик пиццы.
Нудят рекламные страницы,
Как надоели эти лица!
Хочу, чтоб в летнюю жару
Носил заказы кенгуру!

Тоска в жару от жёлтой скуки.
До песен не доходят руки.
Из инструментов балалайка,
Попробуй дельное сыграй-ка.

А вот когда немного пьяно,
Тут подавай хоть фортепьяно!
По клавишам бы без изъяна
Поколотил бы рьяно, рьяно!
Не надо даже и баяна,
Скорей хочу за фортепьяно!
От всей души наотмашь яря,
А круче сразу до рояля!

Но как вопрёшь его в квартиру?…
Всё… прочь вино. Налью кефиру.

Я хочу, чтобы мир стал добрей,
Песни пел поутру соловей,
Чтобы бегали дети, смеялись.
Чтоб собаки, и те улыбались.

Люди стали друг друга хвалить,
И слова подобрей говорить.
Чтоб вели себя хамы, как лорды,
Покультурней, скотинские морды.

Подлечить бы ещё истеричек,
И чтоб кот не кидался на птичек.
Да исчезли бы горе и страх,
Ну, а деньги росли на кустах,
Да еда на столах не кончалась.
Чем бы это от сна отличалось?

Что захочешь так сразу раз тысча.
Представляю, была б скукотища!
Недоступное есть неспроста,
А без этого пресно, тоска.

День птицы ягод не едят,
Коты печальные сидят.
Обескуражены коты.
«Да отчего же?», – спросишь ты.

Уж лупит дождь вторые сутки,
Укрылись в чаще даже утки.
Асфальтовы забиты стоки,
Несутся бурные потоки.
Плывут и ветки, и полено,
А грязи стало по колено.

Есть отчего грустить котам,
Ведь лужи и грязища там.
Не прогуляться в закоулки,
Сидят на месте, как придурки.

Словно сила какая вела,
Ночью шёл окраиной села.
Ноги ныли, собаки скулили.
В цепях накрутки
забились в будки,
Зубами стучали,
одни хвосты торчали.

Нервы на пределе,
Куры оцепенели.
Не пикнет даже сверчок,
В клетке дрожал придурковатый хомячок.

Что за хрень такая?
Как вдруг «неземная»,
Да без скафандра
Шла Чупакабра!
Неотвратимо верно,
И что характерно?
Прям на макушке
лохматые ушки.
(Воду тварь пила с кадушки).

На задних лапах, без канители,
Шло существо в состоянии транса.
Глаза блестели,
Хвост для баланса.

Словно для триллера облик ей задали,
Кролики в ужасе в обморок падали.
Не с другой ли планеты к диалогу мост?
Правда, больно примитивный хвост.