Геннадий Деринг - Актуальные элегии. Рифмованные сарказмы

Когда солнце за тучу зайдёт
Средь ликованья весеннего дня,
Холодом зябким охватит меня,
Мраком зимы обоймёт.

Когда на лице безмятежном твоём
Унынье и горечь мелькнут,
Шутки мои на полслове замрут,
Сомненье порывом найдёт.

Ты ли, седая, идешь с ветром кружащим?
Ты ли, судьба, из безвременья пошлого
Жизни привет посылаешь из прошлого,
Или смеёшься над будущим?
_____________

Ты ответь мне, дорогой,
Это радость или стон:
С глаз долой —
Из сердца вон?
Ты ответь мне, дорогой,
Ты ведь знаешь, дорогой…
____________

Заметает следы
Шелкова трава,
Прошлой жизни
Следы хоронит.
И, наверно, судьба,
Как всегда, права.
Отчего же
Так сердце стонет?
Без возврата исчезла
Роса поутру,
Полевые герани
Завяли.
Я один на дороге
В закат смотрю
На полнеба печали.
Там садится заря,
Там дорога назад,
Там сердца
Мы друг другу
Разбили.
Покраснели от слез
Дорогие глаза,
Что когда-то
Меня любили.

Капризна ранняя зима,
Придёт нежданно и ненужно.
То выстелит покров жемчужный,
То сгонит первый снег недужный —
Май в ноябре сведёт с ума.

Напрасно яблони спешат
Услышать теплые грома —
Задышит холодом зима
И снегом погребёт твой сад.

Любви безвременные дни
Подобны маю в ноябре.
Дурману сладкому не верь,
Мечту обманную гони.

Солнце плавит тучи край,
Время память точит.
Ты меня не вспоминай
Этой долгой ночью.
Не зови меня назад
Сполохом зарницы —
Я не помню, как дрожат
Милые ресницы.
Отшумевшая гроза
Больше не грохочет.
Не гляди в мои глаза
Этой долгой ночью.

Свежа, как майская весна,
Как самое начало лета.
Сачком любви поймала ты меня…
Литература же приобрела поэта.

Отгорели яблони в саду,
Лист румяный землю заметает.
Я теперь дороги не найду
В ту страну, где сердце умирает.
Милая, любимая, прощай!
Я тебя не встретил и не встречу.
На межах курится иван-чай,
Кумачовый тлен на землю мечет.
Лишь в осенней темени огни
На проезжей на большой дороге
Освещают прожитые дни
Бесполезной сладостной тревоги.
Не молчи, родная, отвечай,
Чем тебя я оттолкнул когда-то.
На межах курится иван-чай,
Застилая дымом боль утраты…

Прости за краткость наших встреч
И за бессвязность разговоров.
Нам не копить, нам не беречь
Любви возвышенного вздора.
Чем дышишь ты? Куда идешь?
В твой мир закрыто мне окно.
Меня не спросишь: «Как живешь?»,
Я не отвечу все равно.
Так пара зеркал, серебрясь,
Живой не пропускает взгляд.
Но строит тайная их связь
Цепочки мертвых анфилад.

Иродиаду вопросила дочь наивно:
– Что есть любовь? Придворные поэты
О ней поют столь дивно.
Открой мне страсти тайные причины…
– Ах, Саломия! Жадные мужчины,
Готовые бедняжек совратить,
Любовь придумали, чтоб денег не платить.
Не доверяй, о Саломия, праздным типам,
За голову Крестителя
Танцуй Царю Антипе…

Спросил наследник финансиста Соломона:
– Чем доняла Отелло Дездемона?
В слезах я прочитал Шекспира сцену:
Мавр заплатил за страсть не слишком ли большую цену?
– Мой друг, – ответил папа Соломон, —
Молю тебя, люби продажных жен!
За чистую любовь лишь на словах
Заплатишь меньше.
Чурайся, Мойша, непродажных женщин.

Внук дедушку допрашивал упорно:
– Мы в школе проходили, что такое порно,
Учились разбираться с рыночных позиций,
Как избежать в любви излишних инвестиций.
Но про оплату чувств не уяснил я басни,
И это меня плющит и колбасит…
Дед отвечал, скребя в сомненьи репу:
– Мне вспоминается хохлятский царь Мазепа.
Бесчестьем оплатил любовь премудрый рекс,
А был бы глуп, валютою оплачивал бы секс.

Читатель выдавал поэту комплименты:
– Везде у вас «любви высокие моменты»…
Но в жизни празднует победу Хам,
И я не разгляжу Прекрасных Дам.
Поэт: «Да плюньте вы на музу поэтическую!
Поэзия, что кашка диетическая.
Я вижу Незнакомку странную
Лишь сквозь густую атмосферу ресторанную,
Чтобы потом в компании воровской
Глушить тоску стаканами «Смирновской»,
А утром с неподъёмной мукою
Звать музу милую паршивой сукою…»