Андрей Тимофеев - Сборник. Стихи и поэмы

Шёпот.

Стих 1.

В уголках уходящего лета,

Вижу осени злую печаль.

Груз удач, упакованных нетто,

Отправляю в священную даль.

Задержусь хоть чуть-чуть у порога,

Посмотрю, как растает звезда.

Разрешенья спрошу я у бога:

Пусть, как птица, взлетает душа,

Над страной простой и убогой,

Заметающей пеплом века.

Молодая, счастливая пара,

Она – август, а он лишь сентябрь,

С золотисто-зелёного края,

Прочитает весёлый букварь.

Голубей шаловливая стая

Вдруг заглянет в осенний словарь,

И бездомной собакой из хмари

Улыбнётся дождливая тварь.

Стих 2.

Извиваясь, катила дорога,

Обрываясь чёрным котом.

Ты присядь, отдохни хоть немного

От обиды, ворвавшейся в дом.

Упади иль присядь на колени,

Небеса подведи под себя.

Повстречавшись с коварной изменой,

Повстречай треугольники дня.

Пусть волчицы завоют сереной,

Став частицей святого огня.

Притворись надоевшей игрушкой,

Полюби одиночества стон.

Пусть сегодня все сны под подушкой,

Украдут человечества звон.

Искалеченный ржавою стружкой,

Потерявший навек свой покой,

Посмотри, как чёрт, обернувшись,

Хвост себе отрезает ножом.

Стих 3.

Извини и подвинься немного,

Я сегодня тоже устал.

Хороша ли была дорога

Среди сосен и брошенных скал?

Хорошо ли тебе веселилось?

Ты же видела волчий оскал.

Не противна ли божья немилость?

Ты поверь, по тебе я скучал.

Отчего же ты облаком скрылась,

И меня погрузила в печаль?

Но играли залётные скрипки,

И баян, как самец танцевал.

А душа, светом ярким зарницы,

Навсегда унесла меня вдаль.

Так летают крылатые птицы,

По ночам обращаясь в капкан.

Голодай с итальянскою пиццей,

Наплевав на земную мораль.

Стих 4.

Измеряю судьбы расстоянья,

И мечтаю о будущем я.

Жду, как света, с тобою свиданья

На корме своего корабля.

Обливаясь святою водою,

Из озябшего в ночь родника,

Вспоминаю прошедшее горе

И тюрьму со слезой палача,

Где надежды несбывшейся море

Освещала собою свеча.

Города, осыпая вас пеплом,

Приближалась старуха зима.

В тонких льдинках, оставленных где-то,

На равнине шумела река.

На ладони, упавшее небо,

Закрывало на вьюгу глаза.

Молоком укрывалась планета

От большого, вселенского зла.

Стих 5.

Лишь когда одинокая львица

Закрывает на счастье глаза,

Начинает на звёзды молиться

Продавец от вселенского зла.

Посылая сознание к чёрту,

Я стою у последней черты.

А знахарки, наславшие порчу,

Умирая беспечно милы.

Весь продрогший – один из когорты,

Я лечу в прошедшие дни.

И луна – обнажённая дама,

Прикрывая рукой наготу,

Верит в космос довольно упрямо,

Освещая кромешную тьму.

А любовь – бесконечная драма,

Пусть свободу сажает в тюрьму.

Помолюсь за воротами храма,

И один полечу в пустоту.

Стих 6.

Отчего-то кончается небо,

Приземляя меня на Луну.

Лепестки розоватого цвета

Образуют живую струю.

Золотистыми лапами клёны

Загребают земной полумрак.

В тишине разлетаются стоны

Синеглазых, звёздных собак.

Серебром разукрасил затоны

Лунный призрак – пьяный моряк.

Отчего звёзды просятся в осень,

Из опущенных омутов-глаз.

И поджилок, чарующих просинь,

Гонит ветер молиться о нас.

Невесомость стареющих сосен

Бережливо расскажет о снах,

И разбудит нас ровно в восемь

Чёрта-света бесшумного глас.

Стих 7.

Почему-то и нынешним летом

Водопад моих мыслей иссяк.

Веселится и кружит планета,

Прогоняя бессмысленный страх.

Пусть на Марсе ни разу я не был,

В телескоп я не видел Плутон.

В фиолетовых образах света

Раздаётся удушливый стон,

От летящей над нами кометой,

В зазеркалье минувших времён.

Пусть в шептанье далёких галактик

Слышен ласковый, ветренный май

И волна, набежавшая с Мальты,

Греет берега чёрствый сухарь.

Взглядом умным, считающем сальдо,

Безвозвратных потерь и удач,

Пролистает потерянный странник,

Жизни этой беззубой палач.

Стих 8.

Пусть меня тут осталось так мало,

Ну а жизнь пронеслась как стрела.

И как рыцарь с отрытым забралом,

Я спешу вновь к тебе в небеса.

Я играл в эту жизнь, как в рулетку,

И на красное ставил года.

От тебя получал лишь отметку

В белом облаке серебра,

В небесах, разрывая клетку,

Из отлитого в пулю свинца.

И зачем наказанием стала

Та свобода, что сердцем дана.

А клинки из булатной стали

На себя примеряет рука.

Пусть, души огрубевшей, твари

Плавно ищут земного тепла.

Пронесётся вдруг птичьей стаей

Мыслей суетных череда.

Стих 9.

Я живу, не слезая со шконки,

И поэтому мир одинок.

А любовь ароматом тонким,

Подаёт мне последний звонок.

Упади в мои тёплые руки

Золотым, чуть холодным, дождём.

Драгоценные камни разлуки

Принеси мне весенним огнём,

Неземные и тихие звуки

Серенадой врываются в дом.

Притворюсь я таёжным мишкой,

Пореву в бесконечности даль.

А судьба разноцветной малышкой,

Гонит гончих своих за медаль.

Ты звезда, утомлённая слишком,

Освещаешь земную печаль.

Ну а чёрт, босоногим мальчишкой,

В мою жизнь добавляет свинца.

Стих 10.

Я с надеждой поеду на море.

И от счастья, нахмурюсь смеясь,

Упаду в набежавшие волны,

Позабыв про разлуки и грязь.

А дельфины, кружась и играя,

Эхолотом пошлют мне письмо:

Как русалки с ключами от рая,

Шепчут мне про тебя лишь одно:

Да, я встречу в сиреневом мае,

И на палец одену кольцо.

Ты родная! Прищурюсь однажды,

Взглядом чуть разжигая костёр,

Повторю, возможно, и дважды,

Что заждался нас наш шатёр.

Ты ответишь: да, это неважно.

Я руками, раздвинув склон гор,

Украду тебя очень отважно –

Сквозь границы и звёзды, как вор.

Стих 11.

Я увяз в эту жизнь, как в болото,

И сегодня тону, как всегда.

Неземное, лёгкое что-то,

Залетело, как солнце в глаза.

И из глаз заиграли капели,

По-весеннему мягкого дня,

Я, наверно, уже рядом с целью

Слышу ангелов голоса,

А седые, косматые ели

Поднимаются в небеса.

В круг любви я вступаю играя

Золотым, невесомым лучом.

Краски звёзд замирают у края,

Провоцируя синим огнём.

Весь в пути – колесом от трамвая,

Берегу невесомости звон.

Голубей фиолетовых стая,

Вдруг повисла над нашим окном.

Стих 12.

Я хочу говорить о погоде.

Мне, наверное, есть что сказать.

Я хочу говорить о свободе,

Что мне стала дороже, чем мать.

После долгой полярной ночи,

После просто полярного дня,

Весь больной и разорванный в клочья,