Марина Умнова-Шелех - А давай я останусь мечтой…

Приветствую, мой дорогой читатель. Меня зовут Марина Умнова. Умнова-Шелех – это мой псевдоним, так как по нему меня чаще узнают в профессиональной среде. По образованию я журналист, по призванию, наверное, тоже. Мне посчастливилось заниматься, как я считаю, честной журналистикой, иначе бы ушла из профессии насовсем.

Стихи – это одно из моих хобби. Еще я профессиональный диктор, продюсер в СМИ, интервьюер, ведущая эфиров на радио и телевидении. Это моя основная деятельность.

В этом сборнике примерно 1/5 часть из написанного мною за 2020–2022 годы. Это новый виток в моем творчестве после затяжного, почти двадцатилетнего молчания.

У каждого из нас «бывают в жизни огорчения», никто от них не застрахован. Каждый справляется с ними как может. Я пошла по пути созидания. Когда весь мой мир был полностью разрушен, я начала выстраивать его заново.

Серьезных титулов в литературной среде у меня нет, так как просто лень участвовать в каких-либо конкурсах. Считаю, что признание автора, если он действительно хорош, найдёт и догонит само.

Приятного прочтения!

В моей обойме фетровых

Будет уже с пяток…

В кофточке фиолетовой

Мастер был ты, знаток.

Хмурый и неприветливый –

Помню тебя таким.

Мрачный и привередливый.

А ты бывал другим?

На комплименты щедрая,

Что не вопрос, то в лоб…

Холодно как-то, ветрено.

Зубы стучат. Озноб…

Слабой была и бледною,

Но не сломил… знаток…

Если душою бедный ты,

Жизнь бросит под каток.

Думала, незаметно я

Как-то сама решу…

Ты ж оказался Педрою,

С Педрами не спешу.

Я теперь неприветлива,

Молча и мимо вдаль…

Кто ты мне? Фиолетово…

Сказке конец. Мораль:

Новой весной под кедрами

Сбудется понемногу.

Звал меня? До победного?

Нет… Ну и слава Богу.

А вы не против?

Я тут немножко не по моде…

Брезгливо смотрите. В народе

Вот, говорят, что… то к дождю…

Вот, пазл у вас в двоичном коде

По-своему сложился вроде.

Да, я одета не по моде.

Вы кушайте свое фондю.

Душа всё, как и раньше, не на месте…

Но пульс другой, другой поток в крови.

И мне сейчас совсем не до любви,

Вчерашней и сегодняшней невесте…

Я снова засучила рукава,

Во весь опор опять нестись готова.

И понимать не надо с полуслова,

Порой (мы знаем) не нужны слова…

В какую даль… то рысью, то галопом…

Я думаю, и хочется мне скрыться.

Закрыт родник, и больше не напиться.

И дефицит со сладостным сиропом.

Любовь. Сегодня мне не до нее....

Я помню, эта стерва предавала:

В сердцах давила, тихо убивала.

Наверно, это чувство не мое.

Азарт, и в венах жжет адреналин.

Сто мыслей в голове, но будто пусто…

Я ж и цепляла этим… не искусство…

Но я не Джинн, а он не Аладдин.

Мне в тишине с собой наедине

Собрать все мысли нужно воедино,

С собой поговорить необходимо.

И это всё, что в целом нужно мне.

Кажется, вечером или всего в половине пятого

В центре и в каменных, но не гуляя по скверику,

Встретимся мы, и я думаю, будет девятое.

Питер? Да нет, я б узнала его по поребрику.

Нет, не Нева, а большие стеклянные знания –

Стражники нового мира, секьюрити грозные.

Встретимся мы обязательно, будут признания.

Всё по глазам прочитаем теперь-то как взрослые.

Будет, я знаю, свершится оно – наваждение…

Много людей, не протиснуться даже и яблоку.

Целились в нас, как обычно, без предупреждения.

Вновь дежавю… Только крепче держи меня за руку.

Нет каемочки той по краям,

И словами давно всё разбито…

Как писал нам бессмертный Хайям –

В жизни важно вино и либидо.

Словно каторжный стон вдоль реки,

Раздается печальное эхо…

Эти путы горьки, нелегки,

Только мимо паромщик проехал.

Из-под носа журавль улетел.

Сон остался мечтой, небылицей…

Огонек сигареты истлел,

Остается мне верной синица.

Вновь желанным, не тягостным днем

Утро смотрит улыбчиво в окна.

Мы вдвоем песню жизни споем,

Не покинув ее раньше срока…

Мир покоя – единственный дар,

Без излишеств в любви, без страстей.

И единственный в жизни нектар

Подсластит память прожитых дней.

Всё в тумане и в прошлом бреду,

Но поэт без любви не поет.

Если в память опять забреду,

Мне на помощь никто не придет.

Мы с тобой больше ближе не будем –

Поселилась обида внутри.

Нас сильней бьют особые люди,

Бьют во имя священной любви…

Вот ирония жизни и драма:

Кто-то, скорчившись, слезно молчит…

У других от зияющей раны

Сердце в гневе истошно кричит.

Почему для жестокости место

Мы находим, при случае – бьем?

Я не знала ответ. Интересно,

Для чего же тогда мы живем…

Я лежачих не бью, я жалею,

Но с истерикой часто дружу.

Я ударить в ответ не сумею.

Я чужим, как своим, дорожу.

Мы с тобой больше ближе не будем.

Ты меня не жалел, не берёг…

Нас больней бьют особые люди.

Этот вывод звучит как упрек.

Сон мой всё ближе к контральто…

Диапазон на айфон…

Незавершенным гештальтом

Мне по ушным режет фон.

Бьется, в груди раздается,

Музыкой вечной не в такт.

По нейросетям несется,

Без завершенья. Антракт.

Сцены, нечеткие роли…

И бенефис не на бис…

Стерты все явки, пароли,

Шепот лишь из-за кулис.

Жидким, насмешливым фоном,

Холодом душу пронзив,

Вечно придирчивым тоном

Держите, не раскусив.

Проще найти отступные

И второпях невдомек....

Пришлые, полуживые.

Низкий без люстр потолок.

К своре привыкла. За пятки

Вечно кусали меня…

Игры то в салки, то в прятки,

Ради забавы… «любя».

В репликах видя спасенье,

Вечность меняя на блажь…

В вихре страстей и веселья

Больше… меня… не предашь.

В жизни нет, и слава Богу, драмы.

Мне легко и радостно вдали.

Соглашусь со всем, что были правы,

Кто угодно. Даже фонари.

Мне давно нет дела до истерик

Недалеких женщин и мужчин.

Я в душе, наверно, эзотерик.

Он в душе, наверно, маргарин.

Я совсем не злюсь, не обижаюсь,

Пазлы все уложены давно.

Не кручу пластинку, не кусаюсь,

Не глушу и литрами вино.

Не могу теперь остановиться.

Мне одной спокойно, счастье, рай…

Только есть нюанс – боюсь влюбиться.

…Сердце, осторожней выбирай.

Я одну деталь в себе открыла,