Виктория Берд - Изгнанник. Сборник стихов

Когда я читаю Слово,
Я хочу, чтоб оно дышало,
Чтобы – снова и снова —
Язык мой ласкало,
Окунало в мёд,
Измазало мёдом рот,
Растеклось по сухой одежде
И оставило липкий след.

Вслед за ним я прочту другое:
Со вкусом солёного моря,
Ветра, шепчущего: «Забудь!
Распахни ветру грудь!»
И ничто не напомнит Слово.
Море смыло последний мёд…
Только вымокшая рубаха
Скажет тихонько: «Сладко».
А губы подскажут —
Сахар…

Море, дай мне тебя коснуться!
Море, дай мне тебя вдохнуть!
Море, все отчего-то рвутся
В твоём празднике потонуть…

Сколько боли в тебя, печали
Люди б вечно ни выливали,
Ты всё слушаешь и уносишь,
А не спрашивают куда.

А не спрашивают: «Устало,
Море, горе моё нести?»
«Ты неси моё горе, море,
И молчи».

Вот сижу и не понимаю,
И не знаю зачем… куда…
Когда вот оно ты и я вот —
На сейчас или навсегда?..

…И может, когда-нибудь,
Позабыв об ушедшем горе,
Позабуду и как зовут
Это светлое Черноморье…

Ветер смоет песчинки лет,
По которым ступали стопы.
Что было – того уж нет;
Что забыто – того не вспомнят.

Удивительная печаль…
Удивительное паденье…
Как же всё удивительно
В этом пасмурном сновиденье.

И, закопанная в постель,
Буду виденному дивиться.
За окном зашуршит метель:
«Небылица…»

Всё, что было, – всё прошло,
Поклонилось на прощанье;
Мы не виделись давно —
Я и Воспоминанье.

Не болит уже век душа
И не будет болеть отныне;
Время лечит, но не всегда.
Время лечит, но не унынье.

И пройдёт ещё, может, век.
И пройдёт ещё, может, десять.
Тот, что некогда человек, —
Плесень.

И клонит душу мою в сон,
И дальней кажется дорога;
Сегодня я люблю Ван Гога,
А завтра он в меня влюблён…

Страданиями окрылён
Заблудший измождённый призрак.
Иль это ангел небосклон
Склоняет по Её капризу?..

«Мне призом будет твоя смерть!
Умри же – весело и быстро!
Ночь поутихла, верь:
Это последний выстрел…»

Я разлюбила день:
Он тает.
Касается губами рая
И умирает.

Я разлюбила ночь:
Взывая,
Она дыханьем проклинает
И забывает.

Я разлюбила жизнь,
Покуда
Она летит из ниоткуда
И, обогнув тебя два раза,
Обратно летит – зараза!

Я полюбила Смерть: её
Ничто не украдёт.

Бледный молочный шар,
По́ полю плывший,
Ангела есть душа
Неожившего.

Лети, ангел, вверх!
К небесам!
Землю эту оставь
Дуракам.

Ты светить задуман,
Так посвети!
Мир этот чумный сгнил —
Лети!..

В темноте, под горою звёзд,
Шар молочный летит, шар земной
Обогнул и небу
Свет свой бледный он посвятил…

Мне качаться на мягком солнце,
Одуванчиком колыхать;
Мне смотреть на тебя в оконце
И лучи твои целовать.

Улетучился день, не стало
Ни тебя, ни твоих ресниц;
Я закрою глаза: устала
От людей и от мёртвых лиц.

Я пел колыбельную счастью.
«Засыпай», – молвил в ночи.
Чтоб биение укротить,
Зажимал платком запястье.

Знал ли я, что потом – сейчас —
Счастье буду молить: «Вернись!»
Только поздно: в сей поздний час
Счастье дремлет.
Счастье, очнись!

Не проклинаю, не зову,
С тобой давно не жажду встречи;
Я помню нежность твоих губ
И помню, как они калечат.

Мой друг, тебя давно не ищут
Мои глаза в толпе чужой;
Твои глаза, чужие, рыщут
Там, под землёй!

Изгнать из солнечных долин
Меня не смогут злые речи:
Я вечность, кажется, гоним
И убегаю – вечность.

Безвыходность, бесчеловечность…
Бежать и прятаться во тьме.
Потухли золотые свечи,
Плача навзрыд по мне.

Не плачьте, свечи, в темноте
Я светом стал себе!

Твои глаза я знаю наизусть,
Я выучила все их тайны.
Я выучила, что не вслух,
А в тишине. В мерцанье.

Твои глаза с собой я пронесу
Сквозь ветры и сквозь могилу.
Твои глаза меня спасут,
Когда вокруг всё сгнило.

Между нами разверзлась бездна,
Растянулась на сто морей;
В этой бездне хватает места
На сто жизней и сто смертей.

Мы когда-то друг друга знали,
Целовали подол Судьбы.
Нынче шли и не замечали
И не слышали.

Изнемогаю. Содрогаюсь.
Ищу, куда себя зарыть.
Не знаю, сколько мне осталось.
Как долго жить.

Молю, ответь мне!
Быть мне или не быть?
Ещё бы день пожить на свете.
Ещё бы день пожить…

Чувствуй. Падай. Разбивайся.
Вдребезги, как хрусталь!
Разлетелись осколки; в вальсе
Души наши познали рай.

Души наши не знали счастья
До того, как огонь погас.
Тот огонь, что когда-то спас нас.
Тот огонь, что когда-то спас…

Ты был и есть, навеки будешь
Мой демон; чёрные глаза
Твои меня в ночи разбудят —
Врасплох, как летняя гроза.

Молнией выжгут сердце…
Не сердце, а пустота.
Освенцим.

Я прочла тебя по глазам.
По туманному разговору.
Не со мною, а с кем-то там.
Не с кем-то, а с пустотою.

Я прочла тебя, как Коран:
Не заглядывай слишком близко…
Я прочла тебя по губам.
Я прочла тебя, как записку.

В тишине и без оглядки
Руку смерти протянуть.
Я бы рада жить, но вряд ли
Можно смерть перечеркнуть.