Ольга Левонович - Люби Небесное

Декабрьский дождь и фонари.

Молитва в сердце не остыла,

Жива до утренней зари.

А рано утром – Литургия!

И души снова в храм летят.

И наши помыслые благие

Все искушенья победят!

Вербное воскресение.

Вербы сияют в руках.

Солнце лучится весеннее.

Служба – светла и легка.

Хор наверху заливается,

Хочется петь и летать.

Небо к земле наклоняется,

Чтобы излить благодать.

Ходят алтарники чинные,

Словно спустились с Небес.

Их одеяния длинные –

И переливы, и блеск.

Словно небесные вестники,

Медленно входят в алтарь.

С завистью смотрят ровесники:

Им бы примерить стихарь…

Ну а старушки иссохшие,

Вербы зажав в кулачках,

Светленькие и хорошие,

Молятся на облачках.

Уже Господь грядёт в Иерусалим.

Ученики скорбят, томятся страхом.

Молва сгущается, полощется над Ним,

И горизонт до белизны распахнут.

Всё впереди: «Осанна!», Крестный Путь

Среди толпы, до впечатлений жадной…

Последнее желание вздохнуть

Всей грудью, судорогой сжатой…

О, Господи! Как близко всё сошлось:

И Благовещенье, и Смертная Дорога…

В последний раз стучится в души Гость.

Впустите Бога!

Вербочки жемчужно отливают.

Каждая душиста и легка.

В синеве небесной проплывают

Радуясь, сияя облака.

Сам Господь, как Странник, на осляти

Под ликующие возгласы грядёт.

Зная о предательстве, распятьи,

Благостный и любящий – идёт.

Не обманется душа: светло и жданно

Ото сна пробудится земля.

Запоют восторженно «Осанна!»

Солнцем озарённые поля.

Ель зелёненьких ёжиков нянчит на ветках.

Шишки рыжими гроздьями густо свисают.

Истекают смолою. Нагрянуло лето.

В небе влажном кружит голубиная стая.

Дождь прошёл, и уже лучезарится солнце.

По прямой, деловито, летают вороны.

Нынче звон колокольный без устали льётся.

Нынче Троица, вот и разносятся звоны.

А больные стоят у раскрытых окошек.

Тучи в небе гуляют, и дышат деревья…

И даётся уставшим надежды немножко.

И, что искра в груди, просыпается вера.

На Троицу благоухают храмы

Берёзовыми листьями, травой.

Душистый самый, и зелёный самый

Июньский праздник, солнечный, живой.

Гирлянды из берёзовых сердечек.

Куда не глянешь – отдыхает взор.

Три Ангела, среди цветов и свечек,

Ведут серьёзный, вечный разговор.

Священник в изумрудном облаченьи

Выходит к людям и возносит крест.

И от креста и блики, и свеченье

Летят, благословляя всех окрест.

« Первее примирися

тя опечалившим…»

Из молитвослова.

1.

Сегодня ехала по лужам.

Измокла юбка. Дождик льёт.

И в церкви чувствовала стужу –

Как холод по спине идёт.

Татьяна, видя, что я в куртку

Закуталась, закрыла дверь.

И я забыла на минутку,

О том, что в ссоре мы теперь.

Стихийно как-то помирились:

Прости! – Прости! – шепча взахлёб,

А дождевые капли били

В окно, там велик в луже топ…

2.

Служба была чистая, пустынная.

По свече – прозрачная слеза…

Исповедь – домашняя, недлинная.

Отошла, и вытерла глаза.

Перед ней направилась на клирос.

Удивлённый, осторожный взор.

Обнялись, и сердце больно билось…

Торопливый, тихий разговор…

Господи! Неужто примирились?!

Я поверить, гордая, боюсь.

Царские Врата легко открылись,

Отчего ж – растерянность и грусть?

Как законсервировать мгновенье,

Чтобы вечно примирённым жить?

Не сражаться с выдуманной тенью,

Копья, стрелы – всё в костёр сложить…

Слава Богу. Мы преобразились.

Плохо, слабо, всё-таки – всерьёз.

Мучаясь, чему-то научились.

Обойди нас, отчуждения мороз.

3.

Как хорошо без всяческих условий

Друг с другом рядом находиться.

И, слушая поток молитвословий,

Вникать в них, и, забыв себя, молиться.

Здесь каждый обломок грустит о былом,

Песком осыпаясь и глиной.

Три деревца чахлых. Густой бурелом.

Развалины церкви старинной.

Воздушная церковь как слепок стоит.

Одно основанье весомо.

Полуденный ветер над храмом летит,

Свистит в колокольных проёмах.

Хлопочет в порушенной роще весна,

Листва пробуждается снова.

А белые камни хранят голоса,

Напевы церковного Слова.

Весенние ветры поют в вышине,

Плывёт перезвон колокольный.

Откликнется сердце в глухой глубине,

Слезою прольётся невольной.

Здесь каждой душе по обломкам бродить

Монашкой бездомной, покуда

Не свяжется времени звонкая нить,

Не явится зримое чудо:

Людей голоса растревожат пустырь,

«Бог в помощь!» – и люди сваяют

Прекрасную церковь. И вспыхнут кресты,

И купола – засияют.

В монастыре – звенящее пространство.

Густое – ни микрона пустоты.

Царит вневременное постоянство.

Намолены и стены, и цветы.

Не люди – души бродят по дорожкам,

Течет молитва плавно и легко.

Сытней в разы еды скупая плошка,

Сон краток – погружает глубоко.

Здесь цели жизни – явно наизнанку.

Намеренье, что невесомый дым,

Здесь получает дивную огранку,

Становится топазом голубым.

Здесь рай душа почувствует до срока,

Увидит язвы страшные свои,

И не уйдет отсюда без уроков

Смирения, надежды и любви.

Свет свечи. Сияние лица…

Всей душой Тебе поем мы, Боже.

Радости пасхальной несть конца.

Ты воскрес! И мы воскреснем тоже!

И увидим всех, кто дорог нам,

И увидимся, и вместе вечно будем!

Ангельским внимая голосам,

Никого на свете не осудим!

Никого не сможем обмануть,

Будем с Тем, Кто всех других дороже!

Только покажи нам верный путь!

В мире этом не оставь нас, Боже!

Кто мы, кто мы для Тебя, Россия?

Дочери твои и сыновья?

…В лихолетья Ты не голосила,

Очи слёзные ладонью заслоня.

Ты нужду с достоинством терпела,

Крохи собирала для сирот.

Скольких схоронила и отпела!

Горевала за славянский род.

Было время – рожь не колосилась,

Взрывы искорёжили поля.

Огненные бури проносились,

Всё смешалось: небо и земля.

В эти годы собирала жатву,

Щедрую, по градам-весям смерть.

Ты о жизни так молилась жарко,

Как другой, конечно, не суметь.

Как могла, хранила и спасала

Свой народ от супостатов Ты.

Но История пока не пролистала