Алия Мухамбетова - Стихийные мысли

Торчат, как гаубицы, стреляют в небо,
Вверх устремленные стрелы кранов.
Они на службе у инженеров
Стоят на вахте домов-титанов.
Пока скелетные, совсем без мяса,
Не обросли еще слоем пыли,
Коростой пластика и алебастра,
Стоят бездушные, но живые.
Едва рожденные, еще без имени,
Бросают в небо этажность шпилей.

Бетона масса, стопа перекрытий,
Холодный камень, тяжелый щебень,
Кирпич, как бисером, оплел плиты, —
На стройплощадке бежит время.
Стекло вагонами, металл погонными
Течет метрами. График гонит,
Стучит по темени,
Всей бригады: «Ах, успеть бы!»

И вот….
Проект закончен.
Объект сдан.
Скелет бездушный
Внезапно ожил,
Весь встрепенулся,
Задышал
И стал нашим с Тобой домом…

«Ты спаешь? Ты спаешь?» —
Зовет дочка маму и за руку треплет, —
«Не шпи!»
А мама не может, а мама устала,
И ей на работу к восьми.

«Ты спаешь? Ну, мама!
Я хочу поиггать!»
Малышке не спится, бойка и упряма,
Толкает уставшую мать.

Открыть маме глазки, поднять маме ручки,
Похлопать по маме ладошкой упрямой, —
Нет для ребенка лучшей игрушки,
Чем любимая мама.

И теплая тяжесть, пыхтя и ворочаясь,
Усевшись на маму родную верхом,
Вдруг ломовую, крестьянскую лошадь
Сделала бравым и резвым конем.
А мама, дочурке в ответ улыбаясь,
Мурлычет сквозь сон ей что-то в ответ,
В детских глазёнках светится радость,
И большего счастья для мамы нет.

И вдруг, позабыв про усталость, заботы,
Про то, что назавтра снова к восьми,
Они ускакали к волшебным широтам,
В страну, где все взрослые были детьми.

За всю жизнь не единственный
И давно уже не любимый,
Но почему-то все-таки «милый»…
Слово маленькое, но ёмкое, чудное,
Таким никогда не зовут ребёнка.
Слово, особо выделенное
Для отношений, где только «двое»,
Где «Мы» всегда равно «Он» + «Я».
А что в Нём такого особенного?
В нем нет ни особой красы, ни талантов,
Он не банкир, не политик и даже не музыкант.
Он не носит её на руках,
Букетов цветов не дарит,
И даже её стихов
Не понимает.
Просто он настоящий.
Просто она обо всех его недостатках знает
И, тем не менее, принимает:
Смешным, нелепым и таким для неё неподходящим.
Он врёт —
Но сам своему вранью верит.
Он предаёт —
Но предательство это можно измерить
Только теплом,
Которого так ему не хватает.
Он уходит,
Когда наломает столько дров,
Что не сжечь за целую зиму.
Он Её помнит,
Она, вспоминая, зовёт его «милым».

Кто-то выстрелил в упор.
Небо плачет, Небу больно.
И обидчику в укор
Небо брызжет серой кровью.
Перевязан весь живот
Грязной марлей облаков.
Небо больше не поёт
И моих не слышит слов.
Небо даже не кричит – глухо стонет,
Подтянув колени к носу,
Вспоминает: тёплый ветер, запах моря,
Брызги воздуха и солнца.

Улыбайся почаще, дурочка!
Жизни радуйся, пока можется.
Мы не знаем, что дальше сбудется,
Как по жизни всё завтра сложится.
Заболеть – да в два счета!
Помереть – не искусство.
Мастерство – просто жить
В состоянии полёта,
На вершине живого чувства.
Вот об этом нужно задуматься
И вот к этому нужно стремиться.
А все прочие «беды и горести»
Пусть забудутся,
Не успев воплотиться.

Этот год подходит к концу,
Всего два месяца ему осталось
Жить и на прохожих нагонять тоску
И собственную немощь выдавать
За вечную усталость.
Всего два месяца – и он уйдет,
Забудутся обиды, и вопросы
Покроет мудрого смирения лёд.
Всё наболевшее метель забросит
В степь, сомнения перечеркнёт.
Ещё два месяца – и Новый год!
Секунды прошлого растают,
А утром в нашу жизнь войдёт
То новое, заветное, о чём,
Порою, даже подсознательно,
Но каждый человек мечтает.

Первый,
Второй, третий —
Кружатся быстро-быстро,
Вертолетики летят,
Падают с вершины
Жизненного смысла.
Падают,
Чтобы взлететь,
Пусть не так, как птицы.
Просто нужно умереть —
Чтобы возродиться.

Знойное лето. Воздуха нет,
Вокруг лишь сухое, тугое пространство:
Летучий эфир, раскаленная медь,
Солнцем залитое постоянство.
Давление в норме – стабильно высокое,
И изменений, увы, не предвидится.
Пожухла листва, пруды пересохли,
И небо трещит от статического э-лек-три-чест-ва.

Как старая дева в последнем сезоне,
Погода чудит:
Одевается строго по моде,
За собою усердно следит,
Разговоры на ваши любимые темы заводит,
Старается всем угодить.
Но ничего не получается,
Она никому не нравится.

А где-то высоко за облаками
Над пыльной суетой угрюмых лиц
Гуляет ветер – всех дождей начальник,
Любимец женщин, путешественник, артист!
Уж он, наверняка, развеял бы ее печали,
Сухую грусть листвы
Он освежил бы утренним дождем,
Смахнул бы пыль и плечи ей расправил
Наполнил легкие прозрачным воздухом!
Ах, если бы!..
Но он по-прежнему за облаками…
Они по-прежнему не вместе, не вдвоем…

Еще один год подходит к концу.
Жизнь катится дальше,
Я – ступица колесницы:
Вращаясь на бешеной скорости,
Всё на том же стою мосту
И по-прежнему сплю, не смыкая ресницы.
А мимо проносятся дни, города,
Толпы людей с едва различимыми лицами,
Аэропорты, такси, поезда,
Встречи, отчеты, гостиницы, —
Всё мимо летит.
И всё относительно
В этой системе координат:
Никто никому не должен.
Никто никого не помнит.
Никто никому не свят.

Море, здравствуй!
Взор твой грозен,
А лик прекрасен.
Как живётся тебе, мой ясный?
Как волнуется этой осенью
Солью пенной
Под солнцем красным?

Море, царствуй!
Как дикий кочевник,
С ветром песни шальные пой,
Вознося горловые напевы
Под самое небо странствий!
На берег,
Оголяя песок и нервы,
Набегай волна за волной!
Море, властвуй!

Море моё далекое! —
Сильное, яростное,
От нежности тающее,
Непостоянное,
Море моё!
Без тебя одиноко….
Скучаю!
Всё ещё…