Иван Комлен - Что-то другое, или Кто-то Другой

© Иван Комлен, 2022

ISBN 978-5-0053-0523-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Буду пить, мастерить 3 кормушки

За могильной плитой возле русской опушки…»

Вот почему-то только сейчас я смог точно и коротко определить то, о чём я писал три книги назад. Я, конечно, надеюсь, что ты, мой читатель, понял, о чём я пытался говорить раньше… Так, наверное, нельзя делать, но я всё же решил показать вам то, что не смог реализовать в полной мере в силу своей недалёкости и бездарности. Ну и Бог с ним! Хуёво – так хуёво, НО моя 4-ая книга всё же (мне так почему-то кажется) помогла мне шагнуть вперёд… Хоть я и потерял много здоровья, углубился и пал на дно, но тем и интересна моя книга… По факту я документирую все свои изгибы и изломы… Если, прочитав книгу, вы заплачете – я буду счастлив… Спасибо…

Покидая жёлтое поле слёз,

Я побегу по чёрной траве кровавыми пятками.

Для того я и создан.

Я бегу назад, как плейлист давно забытой правды,

В океане миллиардов чужих желаний, неизбежностей и этики.

Я падаю, встаю, и снова сначала,

И вновь, и вновь,

В моих зубах воспалился туман,

В глаза стучится смех,

И я покидаю жёлтое поле слёз…

Всегда покидаю.

И, как буря,

Кричу,

Покидаю жёлтое поле слёз.

Улыбаюсь тысячей осколков в твоё свежее лицо,

То самое сексуальное чувство травы через капилляры ветвей – Здесь слишком здорово.

Я не хочу,

Не могу,

И с каждым глотком

Покидаю жёлтое поле слёз…

По телу бьётся сон,

Но я простужен от клея

И танцую под проливным дождём

Из твоих запчастей.

На глазах смех,

Одышка,

И я снова живой

От этой суеты желаний.

Каменная девочка,

Облако из крови,

Харкни в лицо соседа!

Умри, Есенин!!!

Я погружаюсь в тьму дня,

Идеальная пара получит пулю в глаза;

Ветер щемит мне кости —

Безотказность написать что-либо на стене.

Талисман запястий – нож,

Талисман мозгов – игла,

Талисманом сердца – ложь —

Стала вдруг…

Лесная мгла…

Отчуждение смотрит в меня,

А я в него.

Это взаимно,

Зато я без глаз.

Боевой клич,

Каждый знает свою смерть в очи —

Вот оно,

Счастье.

На руках мозольный камзол,

В пятку вшита мина,

А колено всё то же, когда ты шагаешь по полю брани…

В лучах солнца светил своей тёмной сущностью

Вокруг гогот ворон и свиней.

Листья сухие,

В руках книга-спутник,

А я жив, пока вижу

Тепло.

Дрожь до мурашек,

Плач без лица,

Смерть любит мясо,

Слышны голоса.

Я стою посреди полевого безумия,

В нём растворяюсь.

Зубы скрипят, бледнеет кожа,

Вечный танец с самим собой.

Пожираю, как волк, свою бренность, топча свои достижения.

Называю пост-панком, но что-то другое…

Улыбка сквозь слёзы.

Я давно начал и давно заканчиваю…

Зачем этот напев???

Видно, я предан огню…

Уже который год…

Воодушевленные пламенем чёрным,

В ворохе красных, как осень, газет,

Непроницаемый пажитник скромный

Встал предо мной, как накуренный грех.

Это не то, что нам кажется, братья!

Это – волна полевых коммунистов!

Главное, братцы, – понять всем весну в своих лицах!

А от собак далеко не уйдёшь…

Так пой, Революция, на старости лет!

И сквозь древесное око ногтей

В стан пролетариев иди, словно вихрь монет,

Ну, а листьям придёт свой черёд…

Я воссоздам мир с нуля.

Он будет таким, каким должен быть —

Грязным, Хуёвым, Склизким. Но живым.

И когда земля, что отвергла суррогатного Христа, падёт у ног его, Будет уже поздно, ведь часы пробили 13.

К лучшим временам стремятся мысли…

Шаги уходят, люди приходят…

А ты такой же, как если бы стал гнидой…

Я живу с закрытым ртом,

Поливаю ясным днём.

Слёзы мои – сами собой,

А я выхожу с набитой башкой.

Отрицательны тела,

Лишь сердце дышит в такт с шагом;

Позаброшу все дела

И начну разрезать себя благом.

Полированные лбы не дают покоя ночью,

Я не тот, кем мог бы сесть, но отвечу всем не точно:

Это сонная хандра стала только впалее,

И на свете нету ба, нету са и далее…

Толстый мальчишка бежит по обочине,

Катится вдаль нелюдимое слово,

Сладости мира летят в червоточине,

Значит, и я путешествую снова…

Пуля под цементом ворчит и грохочет,

Нет у неё ни имён, ни идей.

Рай Потреблядства вгрызается в ноздри,

И я говорю: «Это не про блядей!!»

Всё потому, что мы все – лишь огрызки,

Но когда стоим низко – глядим высоко.

Дума манит возвышенным ритмом,

Ну, а я лишь молчу понимая, как это легко…

На углу кипит чайник,

Когда его берут за бОшку (большинство чайников берут за бОшку), он поливает мочой неокрепшие цветы.

Те пьют, радуются.

Вот он —

Подлинный патриотизм.

Высоко над морем —

Хохот с горы.

Ну и что?

Одним больше,

Одним меньше

В мире пластиковых рук.

Осторожно! Дверь автоматическая!

Будь ты на краю вселенной или у себя в слюнях,

Этот закон незыблем…

Вокруг массы избитых причин:

Размытое окно,

Грязный потолок,

Чувство буйной смиренности,

Щеки в крови,

Кнопка «СТОП», стертая напрочь,

И прочие эталоны оптимизма.

От заката до заката, от грани до грани,

От смерти до смерти – всё одно и то же.

А голос кричит так нежно:

«Осторожно! Дверь Автоматическая…»

Мерцающий свет скорой помощи пожирает мои глаза,

За ним разум.

Мне холодно.

Женщина в красном несёт мне цветы.

Она ступает по хрупкому льду в длинных, как игла, каблуках,

Врезаясь в кору, она тонет в белых пузырях снега…

Лихорадка.

Сухие руки и мокрые тени.

Я не хотел так быть,

Но я хотел так жить…

Так пусть всё стучит в дверь мою…

Я наполнен смыслом:

Смыслом страданий, смыслом желаний,

Комфортом.

Моя аура светла, но внутри – океан из миллионов слёз.

Можно сказать, что я и есть то, что делают с приставкой «анти».

Когда чувствуешь это – всё мерцает.

И тогда идёт дзен:

Жёлто-красное окно,

Дымно-светлое пятно,

Полоса сбивает нож,

Только это – не поймёшь.