Игорь Ларин - Во мне два Я

Как совместить, чтоб всё в одном флаконе, —
Понять, постичь, успеть, не опоздать,
Чтоб одиноким не остаться на перроне
И на судьбу-злодейку не пенять?..

Как тяжело, когда письмо отправишь,
В котором написал всё то, о чём мечтал,
Хотел, но не достиг, тянулся – не достал,
Осталось сожалеть, но не исправишь…

Сказать хочу (пусть будет между нами):
Я чаще стал звонить, но реже ездить к маме.
При утреннем звонке, на зуммере на третьем,
Уже боюсь, что мама не ответит.

Соседки номер сразу набираю,
С тревогою прошу сходить, проверить:
«Ну что, жива? Что?.. Села батарея?»
И каждый раз вот так переживаю.

Она мне мать, а я ей сын с пелёнок.
Единственная старшая в семье —
Пока она жива, я всё ещё ребёнок,
Есть кто-то чище и мудрее на Земле.

И вечером я жду, когда поднимет трубку,
Расскажет про погоду, чем жила,
А я ей – о семье, о внуках и покупках,
Ну, в общем, все житейские дела…

Вы берегите мам, которые остались,
Которые живут заботою о вас.
Уйдут они – и всё, все нити оборвались,
Никто не любит так и не живёт для нас…

С трудом бреду, а за спиною – муза
Поникшая, уставшая со мной,
Любовница, не ставшая женой,
В итоге не жена, а так – обуза.

Не может дать того, чего не знаю,
Я не запомню то, что вдруг приснилось,
А рассказать боюсь и не желаю,
Что всё во мне застыло и забылось.

Не знаю, сколько нам вдвоём идти осталось,
А может, порознь удачней наперёд?..
Остаться одному… а вдруг пройдёт усталость?
Но вот боюсь – и вдохновение уйдёт…

Одной лишь фразой наповал убили сразу,
Одной лишь удивили вы строкой —
Не слухом, не враньём, не сплетни пересказом,
Мгновенно брошенной – и так по месту,
разом,
Перечеркнув и мысли, и рассказы,
Пронзили подло пущенной стрелой.

Поверить в ложь легко, а проще – в ложь святую,
Распущенную мельком, невзначай,
Что, мол, на истину она не претендует
Без доказательств, ведь и так поверят, чай.

Ещё страшней попытка обелиться,
Перекричать и убедить толпу,
Попробуйте потом отчиститься, отмыться,
Умаслить рок и ублажить судьбу…

Хочу душою отдохнуть, оттаять на природе,
Но рифмы крýжат в голове – как в чане бродят:
Мешают, путают, толпятся и снуют,
Дремать, расслабиться и спать мне не дают.

Когда освобожусь от этой я напасти,
Когда смогу заняться чем хочу, —
Вязать у мамы шапки научусь,
А может, поищу на свете счастья.

Попробовал?.. И как, что получилось?
Всё валится из рук, и всё не то.
Наверное, со мной уж всё случилось.
Пришёл домой, снимаю я пальто…

Случилось, сел. Вот здесь перо, бумага,
И строчки потекли, и я живу!
До смысла бытия осталось чуть – полшага,
Но мысль уйдёт, когда строку прерву.

Чтó для поэта быть имущим или бедным?
В нужде – так это значит злым и вредным?
А может, потому, что чуть и ничего,
Свободным можно быть совсем и от всего?

Богатому труднее пережить утрату,
Потерю имиджа, банкротство и растрату,
Да и не сможет он вложить во фразы чувство,
Поднявшись до высот словесного искусства.

Вы скажете, что голод не поможет,
Поймав кураж, на вдохновение помножить,
Когда в желудке пусто и в кармане пустота?
Конечно, затрудняет беднота

Кутёж и мотовство, стремление к распутству,
Когда на стол поставить можно лишь капусту,
Но, боже мой, как ошибётся тот,
Что истиной считает анекдот

Про невозможность веры и высоких идеалов,
Когда бы денег у меня не доставало:
А как же «с милым рай и в шалаше»?
Вы скажете – затёртое клише?

А про кибитку, в омут с головою,
Забыть про всё, пускай хоть волком воют
родители, знакомые, друзья,
Когда не то что думать – вымолвить нельзя
полслова…
Вот тут поймёшь, что состояния такого
Без музы точно не преодолеть,
И не поможет ни болезнь, ни даже смерть.

И не нуждаешься во всех богатствах мира,
Когда послышалось звучанье лиры!
И я пишу… и чувствую, и грежу,
Страдаю, а потом милуюсь, нежусь

В экстазе построенья фраз и слов,