Александр Дементьев - Преодоление

Еще не всюду срытые окопы.

И пусть за чередою поколений

Утрачиваем связь живую мы,

Все больше лжи, все меньше преклонений,

И в мире нет уже фашистской тьмы,

Но разве вправе мы, забыв их, жить?

Одних погибших только – миллионы!

Как судьбами их нам не дорожить,

Не вспомнить в день Победы поименно?

Пусть хватит нам и мужества, и сил

Достойными быть их великой славы,

Защитников Отечества, Руси,

Сынов могучей мировой державы!

И пусть в тот май страна была иной,

И русский не один ковал победу…

Всем павшим и живым – поклон земной,

Кто защищал, кто защитил, не предал!

АДЖИМУШКАЙСКИЕ КАМЕНОЛОМНИ

Стойкости, мужеству защитников

Родины посвящается.

Аджимушкайские каменоломни

Хранят войны неизгладимый след.

Перед врагом остались непреклонны -

Кто до конца бороться дал обет!

Через пролив не переплыть им – поздно,

И верилось, что Армия придет…

И знали, что быть скрытой силой грозной

Надолго не удастся – враг поймет.

Для немцев с ними бой – страшней окопов

Передовых и встречного огня:

По каменным ходам, подземным тропам

Невидимо идут средь бела дня!

А ночь для фрицев тем была кошмаром,

Когда не знаешь: где, откуда ждать?

То склад сгорит, охваченный пожаром,

То на дороге станут мины рвать,

То обстреляют на пути колонну…

Враг в бешенстве был от таких потерь!

Все пристальнее взгляд к каменоломням

И в огражденьях выходы теперь.

Защитников ждал голод, мрак, засады

И холод, пробирающий насквозь…

По каплям воду собирать бы рады,

Да редкий дождь пройдет, как повелось.

Что выдержать пришлось, расскажут стены,

И копоть их, и въевшийся в них газ,

Завалы в штольнях – словно тромбы в венах…

И шли к колодцу в бой – в последний раз!

Но подвиг их остался жить в народе

Не по приказу свыше – сам собой.

Они по долгу, по своей природе -

Герои, что вели неравный бой!

И ты о них, узнав однажды, помни,

Что среди них твой прадед мог быть, дед…

Аджимушкайские каменоломни

Хранят войны неизгладимый след.

В ДЕНЬ СКОРБИ

Пусть шумят надо мною березы

И плывут облака с дальних стран,

И жемчужины рос, словно слезы,

Выступают в траве по утрам.

И разносится гулкое эхо,

И дурман земляничных полян,

И звенят комары – не помеха.

Я от чащи лесной словно пьян.

Пусть кукушка мне вновь накукует,

Что лет много еще впереди.

Я о лете зимою тоскую,

Ее где – то запрятав в груди.

И всем телом привык тепло солнца

И прохладу реки ощущать.

Мне понятна учтивость японца

И знакомое русское « … мать!».

Никому не хочу я перечить.

Каждый край и народ в нем хорош!

Только все ж от немецкой ли речи

Нас бросало в холодную дрожь?

И я вправе и жить, и гордиться

Ратным подвигом наших отцов.

Предо мною – живые их лица,

И России скорбящей лицо.

Пусть шумят надо мною березы

И плывут облака с дальних стран,

И жемчужины рос, словно слезы,

Выступают в траве по утрам.

ВОЗВРАЩАЛИСЬ С ВОЙНЫ ЭШЕЛОНЫ.

Ф. И. М. посвящается.

Возвращались с войны эшелоны,

Возвращались солдаты домой.

Их встречали не матери – жены…

Весь народ – со Второй мировой!

Как забыть встречи те и объятья,

Слезы радости той на глазах?

Расставались роднее, чем братья,

Будь то русский, грузин иль казах!

Окрыленные славой победы,

Дружбу верную с фронта храня,

К мирной жизни, как в прошлом их деды,

Возвращались в свои же края.

Только память их не отпускала

О погибших, кто рядом с тобой,

Так сложилось, был много ли, мало,

Но в итоге: он – мертв, ты – живой!

И виной не назвать было это,

И нельзя было предугадать…

Каждый день оставлял без ответа,

И никто не хотел умирать!

Но война, что уже за спиною

Была схваткой смертельной с врагом,

Оставалась такою живою

В снах, бессонных ночах и кругом!

На груди – ордена и медали,

И хотелось скорее забыть…

Об одном, без сомнения, знали:

Им по силам страну возродить!

И какой же солдат, если душу

Не облегчит, к чему же гармонь,

Не споет о любимой " Катюшу"

И " В землянке" – ее только тронь?

Возвращались с войны эшелоны,

Возвращались солдаты домой.

Их встречали не матери – жены…

Весь народ – со Второй мировой!

Н А Ц И З М

Он не щадил ни малых и ни старых,

Он увозил богатства наши в Рейх

И в лагерях, доселе небывалых,

Сжигал людей в печах, и вился шлейф

Над ними смрадный, оседая пеплом,

В котором крики, ужасы, мольбы,

Проклятья тем, намеренно иль слепо

Кто жизни их лишал, когда слабы

И беззащитны стали… . Здравый разум

Представить мог ли, что в конце их ждет,

Поверить в философскую заразу:

Часть лишних на земле людей – умрет?!

Что в этом мире избранность – важнее:

Цвет кожи, глаз, ариец ты иль нет,

И фюрер, что с ухваткой ворожеи,

Сведет народ с ума на много лет,

Оставит на земле с партийной стаей

Полулюдей, и имя им – нацизм,

Следы могил бессчетных… Мир восстанет,

Изобличая расовый цинизм!

Как покорить весь мир они мечтали -

В СССР мечты оборвались!

И избранными среди всех не стали -

Преступная тропа вела их вниз!

Но и сегодня скрытые могилы

Замученных, расстрелянных во рвах

Не предстают находками другими,

Как преступленья у людей в глазах.

От них не убежать… Мир еще помнит…

И давности содеянному – нет!

И тем, кто к всепрощению нас клонит,

От миллионов жертв – один ответ!

КАРИБСКИЙ КРИЗИС

Карибский кризис…, на волоске

Тревожно мир в ожидании замер…

Не кровью, набатом, стучало в виске:

На зрелость он сдаст ли свою экзамен?

Извечная непостижимость его,

Пусть даже мы знаем, как делится атом.

Постигло ль от ужаса чье–то чело:

Все может быть кончено, дальше – все матом…

Поверженным в хаос быть, верно, легко…

Но кнопки на пультах пока не нажали,

Молилась планета, а там, далеко,

Как будто, одумались, руки пожали…

Первому космонавту посвящается.

Г А Г А Р И Н

В ту минуту

не мог он

сдержаться

От внезапно

нахлынувших

чувств…

И – Поехали! -

парень

из Гжатска

Словно

выплеснул их

с своих уст.

А ракета

несла его

в космос

Неизведанный

еще

никем!

Отвечая

потом

на вопросы,

Что летал

до него

манекен

И собачки

на землю

вернулись…

Словом,

где тут

особый уж

риск?

Но, при этом,

всегда,

взять страну ли,

За границей -

был искренен,

чист!

И Земля

через

иллюминатор

По – иному

предстала

пред ним.

Ему вспомнился

экзаменатор,

Но полет…