Сергей Кондратенко - По сусекам…

Вот он Остров, вот он город с «белыми одеждами»!

Ты подумай, что за нонсенс в моём сердце мечется,

Там, в заснеженной глуши мне покой мерещится!

* * *

Сахалинской осени краски,

Островная фантазия в цвет.

Ощущение рисованной сказки,

От природы последний привет.

Пруды

(По рассказам Сорокина

Славы – 2008 г.)

Строй нарушив лебединый,

Припадут берёзки к пруду.

К тому пруду путь не длинный,

Но его не позабуду.

Может с виду он невзрачный,

Всюду ряской затянуло.

Для меня он всех прозрачней,

Здесь ведь детство утонуло.

Пацанёнком босоногим,

С самодельною удою,

С батькой добрым, но и строгим,

Примостились над водою.

Всё вкусней тогда казалось.

Караси как мармелад.

Их немеряно водилось,

Много лет тому назад.

И кленовым листопадом,

Расцвело вокруг прудов.

Сединой как снегопадом,

Позасыпало дедов.

Шли по парку, и порою,

Проважали нас дрозды,

Мы пришли сынок с тобою,

На Рублёвские пруды.

*ПАТРИОТИЧЕСКИЕ*

Баллада о младшем сыне

«Будь только счастлив мой сынок!

Живи в родной сторонке.

Пусть прорастает твой росток,

Поклоны бью иконке».

Так мама младшему из нас

Шепча под образами.

Катила слёзоньки из глаз

На рушничок с хлебами.

Сыграли свадьбу чин по чину,

Гуляли три денька селом.

Но свадьба кончилась кручиной,

С рассветом с запада шёл гром!

Как будто чёрный ворон с криком,

Роняя перья на лету

Бомбардировщик с чуждым ликом

Нёс в каждый русский дом беду!

И с воем бабы провожали

Своих мужчин на смертный бой.

Любовью с верой снаряжали,

А что ещё им дать с собой?!

Над младшим мама словно квочка,

Ведь он совсем ещё юнец.

Одна лишь свадебная ночка,

Неужто жизни всей конец?!

А он весёлый и безусый

Из под соломенных бровей

Смотрел на жёнки юной бусы,

Вдыхал волос её шалфей.

Он в тот момент не думал даже,

Что может всё в последний раз.

Что больше ей уже не скажет

Про пленность васильковых глаз…

Он вспомнил их морозным утром,

Когда в атаке под Орлом

Фашистик с жалобным испугом

Хрипел пронизанный штыком.

Он дрался так, что стыли жилы,

Он мстил за то, чего не знал.

Ведь дома, слава Богу, живы,

Но цензор строчки замарал.

А дома голод, плен, разруха!

Три раза в дверь стучала смерть.

Жена – молодка как старуха

Настой тех глаз разбила плеть.

На запад он пришёл не с таком

И брови смолью налились.

Наград блестит десяток с гаком

И раны в круг переплелись.

Мечтал, что как-то на рассвете,

Собьёт с подсолнухов росу.

Войдёт во двор, что краше нету

Увидит любушки косу.

Вот мамин борщ томится в печке,

Картошка с салом на столе.

Ребячий голос слышен с речки,

Жизнь продолжается в селе…

А вот и волчье логовище,

Со всех сторон в осаде.

И враг спасенья здесь не ищет,

Здесь гад сидит на гаде!

Уже повсюду флаги наши,

Салют и очереди ввысь.

Сто грамм на грудь с солдатской кашей,

Все крики враз в «Ура» слились!

За шумом радости народной

Неслышен снайперский щелчок.

На мостовую рухнул взводный,

Вцепившись в даль застыл зрачок.

Из под медали «За отвагу»

Сочилась алым цветом жизнь.

Назад ни сделал он ни шагу,

Весь путь его без укоризн.

Варшава, Прага и Берлин

Вчера у ног его лежали.

Сегодня он стоит один

На безымянном пьедестале!

Безымянные солдаты

А ты слышал, как стонет земля?

Не от вулкана или землетрясения.

Извивается в горе, крича и скуля,

От того, что солдатам нет погребения.

Это страшное слово – безымянный солдат

И могила его безымянная.

А ведь в ней чей-то дед, отец или брат,

А в ногах звезда деревянная.

Говорят, на Смоленщине только копни -

Всюду кости, металл и забвение.

Рваная каска с потугой брони,

Дают к вечности прикосновение.

Я хотел бы не думать об этой войне,

Не листать страниц пожелтевших.

Но душа застревает в её западне,

Среди нас и так полно очерствевших.

Кто-то мудрый сказал:

«Что войне не конец,

Раз погибший последний не похоронен».

Вот какой всему делу венец,

Так уж мир христианский устроен.

И мой низкий поклон до той самой земли,

Бескорыстно, в которой копая

Молодые ребята земле помогли

Нам отдать нашу память и,

тем самым солдат поминая.

Белую рубашку я надену

Белую рубашку я надену

И с гвоздикой ленту прикручу,

Шуточкам своим найду замену,

В этот День я вовсе не шучу!

А иду я прямо к обелиску,

Что стоит у Вечного огня.

Взглядом долго «бегаю» по списку,

Дочитать его не хватит мне и дня.

Много незнакомых здесь фамилий,

Но как – будто знаю как родных.

Из взводов, из батарей и эскадрилий,

Знаю из анкет их наградных.

Подожду, пока слегка стемнеет,

На скамье холодной посижу.

Под закатом майским заалеют,

Все цветы, как кровь по блиндажу.

Подойду, достану фляжку,

Даренную дедом фронтовым.

Сделаю последнюю затяжку

Стану на минуту часовым.

Постою, хлебну грамм 40,

За почивших неизвестно где.

Каждый здесь по – своему мне дорог,

Каждому бы выдать по звезде!

Я домой иду, шагаю гордо!

Та минута силы придаёт.

Знаю я, уверен твёрдо,

И сейчас народ не подведёт

Бой местного значения

Посвящается героям фильма

«А зори здесь тихие»

Пятеро девчонок

Из разных сторонок,

Собрались воедино

Когда пришла вражина.

Одна имеет сына,

Другая – из детдома,

У третьей – от любви истома,

Четвёртая – стихов любитель,

А пятая – из леса житель.

Не думали, не гадали -

Зенитчицами стали…

Налёт ночной отражали -

В один «Мессер» попали!

«Мессер» факелом горит,

Лётчик в воздухе добит.

Старшина лается,

Взводная огрызается.

А девчата – молодцы,

Настоящие бойцы!

Баня им в награду,

Бьют веником по заду!

Тела молодые, крепкие,

Шуточки сочные, едкие!

Напарились, уморились,

Танцевали, веселились.

Заглянула зорька в дом,

А там молния и гром.

Старшина усы крутит,

Говорит сурово, не шутит…

Рита шла через овраг,

Глядь – по лесу рыщет враг.

Бегом к старшине -

И конец тишине.

Объявлена тревога

Идёт болотом дорога.

В руку по слеге,

Четвертак налегке.

Сапожок утопила,

Трясина это сила.

Буль – бульк болото,

Зенитчицы – не пехота.

Тяжко девкам воевать,

Им бы деточек рожать.

Девчата старшину «кусают»,

Насмешками донимают.

Сдержался, конечно

И дошли успешно…

Озерцо лесное вдруг,

Камни скальные вокруг.

Речка шумная бежит,

Путь врага сюда лежит.