Анатолий Шамов - Последние хризантемы. Любовная и философская лирика

© Анатолий Шамов, 2022

ISBN 978-5-0056-0425-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Продолжая разговор о семнадцати золотых законах поэзии, остановлюсь на законе созидательности.

Любое художественное произведение, имея сюжет, динамику развития событий, отображая человеческие отношения, несет в себе идею духовного поиска героя, идею выбора. И этот выбор должен быть, как минимум, жизнеутверждающим, а образ мыслей, чувств героя после всех перипетий, позволяет приходить к позитивному, созидательному, утверждающему выбору жизненного пути.

Одна из задач автора – сократить для читателя духовные опыты быстротекущей жизни, добавить к тому, что уже наработано предшествующими поколениями, своё. Автор, реалистично отображая действительность, должен показать духовный поиск героя, его выбор и, максимально, в зависимости от темы, характера литературного материала, оптимизировать этот поиск. Что называется, показать направление, свет в решении специфической проблемы, которую он затронул.

По глубине литературных исследований писателей можно судить о менталитете народа, о силе и величине культурной прослойки целой нации. Труд писателя – это труд приращения мысли, чувства к тому, что мы называем культурой народа, это духовный поиск одного мыслителя из пришедшего нового поколения в деле созидания новых ценностей в социальных отношениях в новых условиях.

Член Российского союза писателей А.В.Шамов

Был в Афгане, потом боль от века,

Время влёт, на висках в два ряда седина.

Дом, село, а судьбу не понять человека,

О себе вдруг, бывает, напомнит война.

Обожгла, обожгла, так случилось, любовь,

Прошлый, розовый май в октябре повторился.

Мы с тобой повстречались на улице вновь,

Ты, хранила огонь, он ночами мне снился.

Так бывает, судьба, да и выдаст презент,

И сбываются мысли, мечты в ожидании.

Ты… в школу ходила, а я был студент,

А в ответ, ты к соседке ходил на свидание.

И безумствует ночь, осень дарит плоды,

И как раньше вновь верится в счастье.

Хризантемы – последние в осень цветы,

Вот принёс, ну, а солнце для нас не погаснет.

Так бывает…

Ты, помнишь первый день весенний,

Когда тебе подснежники принёс.

Парк… наше путешествие на карусели,

Кафе и столик, разговор всерьёз.

Биение сердца… и головокружение,

И тёплый луч от солнца в теплый дождь.

Простое счастье наше и твоё смятение,

Вразрез копна твоих русых волос.

Мне не забыть как мы с тобой смеялись,

Делили радость первых светлых чувств.

Как на границе ночи долго целовались,

Я той любви ещё сегодня помню вкус.

Не удержал… теперь ты за границей,

Ты редко приезжаешь, ну а счастья нет.

Была моим ты журавлём, а не синицей,

Нет мотивации, зато достаточно монет.

Ты, помнишь…

А что душа… чего опять она желает,

В каком побеге числится сейчас.

С сознания в бессознательное убегает,

Ей скучно снова подниматься на Парнас.

Ей старое известно, что, порой убого,

Приносит радость жизни новая волна.

Торить ей в неизвестное свои дороги,

Законным интересом там живёт она.

Затворница… ей век дано трудиться,

Очаровательница, в благодати дней.

Другие говорят что может мол лениться,

Моя в идеях и другой не знаю я верней.

Не притворяюсь, что я – есть, дерзаю,

Хватает смелости смотреть беде в лицо.

И сущностью расту, притом не забываю,

Что я – есть человек и… первое звено.

Любовь пришла – слепая незнакомка,

Парит на крыльях… мысли – мотылёк.

В упор твой взгляд и шепоток негромкий,

Богиня ты моя, а я твой добрый Бог.

Припухли губы, вены в напряжении,

Смеётся незнакомка, тянет за собой.

И брызжет солнца свет в стихотворении,

И мы, как бы отмечены судьбой слепой.

В саду мы, и целуют твои губы мои губы,

И в жизни много удивительных вещей.

О счастье говоришь, с тобой мы однолюбы,

Не сосчитать нам всех с тобой ночей.

Любовь пришла, и мы с тобой мечтаем,

И блеска в счастье глаз… не повторить.

И это наваждение до утра удовлетворяем,

И сладко в безрассудстве ночь любить.

Любовь пришла…

Нет, не глаза пленят меня – колени,

Не спрячешь мир весь в разговор.

Мы говорили, слышали то стены,

Пылало сердце и зачитан приговор.

Утешить словом ты меня пыталась,

Свечой венчальной воспылал огонь.

Ты в эту ночь со мной осталась,

Сперматозоида не отменить закон.

Немыслимая женщина в лазури света,

Мистификация придуманной любви.

Нас с ней несла меж звёзд планета,

И с тем менялось качество крови.

А утром… на границе ночи- света,

Ты мне шептала о любви свои стихи.

От Казановы шаг один к поэту,

И на колени, чтобы замолить грехи.

Немыслимая женщина…

Не наливайте в кубок творческого зелья,

Орфея имя не пишите мелом на доске.

Душа в печали после праздного веселья,

Не поддаётся, ну, никак слепой тоске.

Орфею только восемь, путь его начался

Седою ночью в стылом белом декабре.

Со злом он в жизни и добром встречался,

У моря жил, стихи писал не раз заре.

Теория процесса, шестьдесят журналов,

И сотни творческих начал по всей стране.

Призы, дипломы, встречи на финалах,

Костры на берегу Днепра в ранней весне.

Не наливайте в кубки дорогие вина,

В его рождения день, что в белом декабре.

И пусть сердца в поэзии года не стынут,

Себя находят, как в любви, так и в добре.

Не наливайте в кубок…

Призрачно всё на той грани столетия,

Пред роком мы все и, извечно, равны.

На перепутье, черте… тысячелетия,

Качества лучшие людям конечно нужны.

Забытые смыслы, мольба, благородство

Оставлены в веке прошедшем зачем.

Дрожание ресниц, удаль, сила, упорство,

За честь милой дамы пожертвовал всем.

Призрачно всё, время требует жертвы,

У сердца, что в шрамах, застыли слова.

Я верю и жду, ждут нас снова сюжеты,

Дрожащие губы и на коленях мольба.

Машину гоню, чтоб безвольные пальцы,

В порыве душевном, без слова пожать.

К коленям упасть, умолять в диком трансе,