Анатолий Шамов - Парус каравеллы. Любовная и философская лирика

© Анатолий Шамов, 2022

ISBN 978-5-0056-0471-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Продолжая разговор о семнадцати золотых законах поэзии, остановлюсь на законе лиризма . Закон лиризмав творчестве автора проявляется тем ярче и полнее, чем совершеннее последним выражены мысли и чувства, типичные для его современников. Глубина восприятия действительности, явлений общественной жизни автором позволяет создать последнему духовный идеал, что благотворно влияет на современников.

Надо сказать, что лиризм у каждого автора свой, так как, каждый по-своему делает своего героя привлекательным для читателя, каждый приводит свои доводы в пользу нравственного выбора своего героя. Применение закона лиризма позволяет сделать идейный замысел автора приемлемым и понятным читателю. Лиризм (переживание, восприятие героем действительности), как правило, наполнен философским, гражданским содержанием, а не только интимно-личным, и это позволяет убеждать читателя в силе идей, что несет сам автор, взглядов самого автора. Неподражаемы образцы лиризма, данные А. С. Пушкиным в ряде произведений. Как пример, привожу стихотворение “ ВОЗРОЖДЕНИЕ»,

Художник -варвар кистью сонной

Картину гения чернит

И свой рисунок беззаконный

Над ней бессмысленно чертит.

Но краски чуждые с летами,

Спадают ветхой чешуей;

Создание гения пред нами

Выходит с прежней красотой.

Так исчезают заблуждения

С измученной души моей,

И возникают в ней видения

Первоначальных чистых дней.

Член Российского союза писателей А.В.Шамов

Город спит, сирень опять поспела,

Кипарисы к морю берегом бредут.

Шепчет мне июнь свои новеллы,

Южный тот сюжет картины берегут.

Господи, под парусом Сугдеи,

Я в средневековый город уплыву.

Туда, где учат на папирусе халдеи,

Я с картины той – на вас гляжу.

Пишутся полотна и новеллы,

Ночь уходит, солнышко встаёт.

Эскиз, дневник и парус каравеллы,

Сердце море, как всегда зовёт.

Вернуть любовь, гитара плачет,

Дать волю чувствам… на мазках.

И поворот судьбы уже назначен,

Есть у художника долги в веках.

Город спит…

Сияние глаз и рук прикосновение,

И понимаю сердцем – ты мне отдана.

Нас разделяет шаг, одно мгновение,

Ты мне как воздух, той минутою нужна.

Давай, дурман из слов оставим,

К сердцам восходит музыка любви.

Давай, судьбу свою сейчас прославим,

Пусть вслед звучат слова чужой молвы.

Давай, на миг забудем кто мы и откуда,

Куда идём и ждёт что нас двоих.

В любви свои есть чудеса, свои бермуды,

И в резонансе чувств сильнее мы других

Сияние глаз твоих и гибкость тела,

Я зацелован в твоих белых волосах.

И платье падает… куда, нет дела,

Я весь до капли, весь в твоих глазах.

Сияние глаз…

Я, знаю, где-то ждёт меня моя Ассоль,

Давно я капитан, меня зовите Грэем.

Особая есть счастья жажда и святая боль,

И повесть – феерия… нет её светлее.

Забытый интерес из юности святой,

И вечер романтичный вновь на рейде.

Твой образ, память, смыло всё волной,

Где я тонул, как в шторме моря сейнер.

Ждала года меня ты, своего мужчину,

Надежды рушились, а после них зола,

И всё тепло ты отдавала, только сыну,

С дорог и с моря ты меня года ждала.

Вернусь, не чернокнижник я, не Фауст,

Бессмертная душа, предание из веков.

Вернусь, и ты увидишь алый парус,

И мачты корабля, дождётся нас любовь.

Вернусь…

Конец любви, верёвочке не виться,

Но стоп, не может сердце не любить.

Она идёт… и мило так смеётся,

И снится сон, и сон тот не забыть.

Вот подошла, руки коснулась,

Вот тихо, с придыханием говорит.

И что в сравнении с этим юность,

Когда от слова только, кровь кипит.

А губки розочкой прогнулись,

Таится сила чувства, не унять.

Навстречу крылья-руки распахнулись,

И силы в мире нет, чтоб нас разнять.

Ушла любовь… спешит другая,

У чёрной бухгалтерии любви… резон.

Притом, стезя любви, она – святая,

И не унять у сердца чувства перезвон.

Вот подошла…

Боль сквозь сон вернулась нетерпимая,

Где ты, милая… и что сейчас с тобой.

Вновь разлука разделила нас постылая,

В грешном чувстве мы оставлены судьбой.

Тихо в сны приходишь, ненаглядная,

С бёдер ниспадает… алый шёлк.

Я вернусь к тебе одной, желанная,

Будет добрым к двум влюбленным рок.

Пусть не лечит время, мы останемся,

Как две птицы, на ветру иных времён.

В письмах своих времени признаемся,

Имени два наших средь других имён.

Будут зори в снах, мечты и встречи,

Будут книги, где любовь была права.

Вместе мы и плавятся у изголовья свечи,

Не написаны, не сказаны ещё, слова.

Боль сквозь сон…

Полёт души… давно зову стихами,

Давно я с Музою прекрасною “ на ты».

Капризнее её, скажу, не знаю, дамы,

И только с ней доступно чувство высоты.

Я от неё хожу, бывает часто, пьяный,

И по вокзалам мелочь нищим раздаю.

И без кольца давно мой палец безымянный

Лишь потому, что за неё с друзьями пью.

Губам моим известен… вкус измены,

В осеннем тёмном небе крики журавлей.

По мареву души опять набухнут вены,

Когда любовь станет стихов сильней.

А что Психея? Две сестры таланта,

Психея с Музой дружат, не разнять.

Поэта крепко держат… о ба варианта,

Как две звезды под вечер на меня глядят.

Губам моим…

Когда глаза в глаза и дрожь по телу,

Горячая волна от сердца и до пят.

Пишу предмету страсти я новеллу,

Её харизмой в безоглядности распят.

То солнце на лице, то тучка хмарит,

То камень воли, то пылает страсть.

Подарит взгляд, как рубль – подарит,

Схожу с ума под взглядом милых глаз.

Приговорён, как тот невольник на галеры,

Нашёл свою любовь, надеюсь ты нашла.

Ни с чем остались у подъезда кавалеры,

Когда четыре обрела любовь крыла.

Дари, прошу тебя, дари свои монеты

Глазами, что волнуют дико кровь.

Ты отдана Творцом забытому… поэту,

Чтоб мог он полно описать любовь.

Когда глаза…

Не ищите, друзья… постоянства,