Вячеслав Евдокимов - Первая и негасимая

Занёс меня что к стадиону
И на трибуне поместил,
Ведь верен я страстей уклону,
Сопротивляться нету сил,

Чтоб не смотреть футбол, игру‐то,
Вот я безудержно болел,
Восторги взвивши дико круто,
Был весь в плену у этих дел,

Что в ЗАГС не мог уже явиться.
Но не горюй, прости опять,
Назавтра прытко, будто Птица,
Отменно буду я стоять,

К тебе прижавшись всласть головкой,
Уж будет кольцами обмен.
Но в позе та опять неловкой:
Его явленья снова тлен…

Она пустилась вновь в рыданья:
– Какой же ужас и позор!
Аль нет любви ко мне пыланья,
Ужель он чувств моих всех вор?

– О, не пришёл я, дорогая,
Не по своей опять вине,
И в этом честен я без края,
А потому поверь вновь мне.

В мой взор попалась вдруг Фиалка,
Она тяжёлый груз несла,
Уж нету сил… Вот стало жалко
Её, и я с всего весла

Причалил к ней, облегчить участь,
До дома груз её донёс,
Ведь я силён, с того не мучась,
И предложенье под откос

Вон не пустил её приятный,
Чтоб угоститься за столом,
Ведь у неё я гость стал знатный.
Отпировали! А потом

Ведь время позднее уж было,
Я у неё остался спать,
Блаженство сна – ведь это мило,
Вот обуяла благодать,

Что в ЗАГС опять я не явился…
Но завтра буду точно в срок!
Вот успокойся, Роза‐киса,
Коль слово дал, – сдержать высок!

Вот потому назавтра Роза
Была уж в ЗАГСе с утреца!
Сияло мило, нет невроза,
Улыбка чудная лица!

Но… час уж ждёт опять который,
Но нет в помине жениха…
Явиться в ЗАГС опять не скорый,
Ох, суть поступка вновь плоха…

А потому пришлось вернуться
С печалью в сердце снова в дом,
Гляделась хмуро, серо, куце…
А Одуванчик уж Котом

Мурлыкал около, прощенья
Ретиво снова уж просил,
Оно бездонное именье…
Как убедителен, как мил!

И ловко снова оправдался:
– Да я под солнышком лежал,
Оно любезного ведь класса,
Вот загребло меня в свой трал,

Не мог что выбраться я к сроку
К тебе, явиться во Дворец,
Чтоб ты была приятна оку,
Чтоб был совместный стук сердец.

Под солнцем быть – необходимость,
Я ей отраднейше живу.
Зачем же спешка, суетливость,
Ведь будем всё же на плаву?

Вот регистрации срок новый.
Невеста здесь. А где жених?
Почто такой он не бедовый,
Явиться к сроку стал не лих?

Вновь торжество скончалось тихо…
Но оправданья смысл такой:
– Я чуб свой красил краской лихо,
Повысить имидж чтобы мой,

Чтоб любовались восхищённо
И воздавали тем почёт!
В том право есть моё довольно,
Ведь красоту тем придаёт.

А как явлюсь я не с начёсом,
С того ведь вкруг все осмеют.
Вот и останусь с кислым носом,
Позора станет сразу пуд.

Под седину вот и причёска,
Волос объёмнейший начёс
Мне сотворило время броско!
Явиться завтра – не вопрос

Уж мне на бракосочетанье.
И точно, прибыл в нужный срок.
С того и душ вовсю пыланье,
Ах, миг чарующ и высок!

Ведь станут мужем и женою,
А это жизни новый путь
С делами, мыслями, судьбою
Уже едиными. Вот грудь

Вдрызг разрывается от стука
Обоих радостных сердец!
Ведь одиночества их мука
Исчезнет разом наконец.

Она пышна, сама мадонна,
Как чуден каждый лепесток,
И уж зачахнуть нет закона,
Очарованья тёк поток…

А он при пышной шевелюре
И белой‐белой, будто снег,
Её воздушность вся в аллюре,
С того изящества разбег!

– Теперь же кольцами обмена
Настала милая пора,
Что сотворите‐ка без тлена,
Жизнь холостую со двора

Тем и прогоните всесильно.
Ты, Одуванчик, ей надень,
Ведь для неё то не насильно,
Как солнце будет в ясный день! —

Он и надел на безымянный
Ей пальчик правой враз руки,
Обоим миг тот был желанный,
Сердец полёты высоки! —

Теперь же ты ему, невеста,
Своё колечко уж надень,
На жизнь вот всю там будет место
Его года все, в ночь и в день.

И та, послушная указке,
Вон жениху спешит надеть…
Закрыла в счастье аж ли глазки…
Сего ждала мгновенья ведь!

Рука ж… в пустое ткнулась место…
Глядь, Одуванчика‐то нет!
С того и в стрессе вон невеста,
Ведь то реальность, а не бред.

Туда‐сюда бросает взоры!
А жениха простыл и след…
Вот и отчаяния горы
Всё громоздятся ей во вред…

Лишь цветоножки видик лысый
Стоит угрюмый, голый, тих,
И вид с того его отвислый…
С того и Роза нервный псих!

Пока колечко умудрялась
Она надеть своё ему,
Сквозняк ворвался – эка жалость!
И шевелюру потому

Вон с головы его и сдул он,
Все улетели прядки вон!
Ведь Сквозняку нет караула,
Весь Одуванчик оголён…

Зачем же Розе замухрышка,
Ведь он теперь ей не чета.
Связать судьбу и не глупышка
На все отвратные года.

А потому кольцо швырнула…
Из ЗАГСа выбежала прочь!
Судьба бывает, как Акула,
Ведь иногда, а день, что ночь…
* * *
Вам коли встретится красавчик,
Его души узнайте вес,
А то умчит, как Одуванчик,
Лишив вас счастья всех чудес.

А вот и Царство‐государство
Во всевозможнейшей красе!
Права, все блага, отдых, яства
У кучки лиц. А массы все

Влачат своё существованье
Без всех возможностей подряд,
От нищеты вот завыванье,
Вся жизнь сплошной загробный ад…

Одни все в золоте, шикарны,
Всё украшенья да шелка,
Ведь в жизни все они коварны,
Они хозяева пинка

По обездоленным и нищим,
На коих ввек презренен взгляд,
Дают разбой всегда ручищам,
Являя массам жуткий ад…

Вот те забиты и смиренны,
Мол, что роптать, на то судьба…
А богатеи все – гиены,
Привыкла к пиршеству губа.

У них все земли, деньги, замки,
Высь власти, тюрьмы и суды.
Ютятся массы все в клоаке,
Вдрызг оборванцы и худы…

Для них лишь труд без передышки,
Но за него оплата – грош.
У тех же прибылей излишки,
Вот и шикуют, вид хорош!
А чтобы челядь не ворчала
И не поганила им слух,
Боявшись бунта их накала,
Они убили в них весь дух

Всей независимости, воли,
Вон обездвижив языки,
И гордость съели порчей моли,
Вокруг полиции штыки,