Римид Нигачрок - Год за годом. Стихи 1982—87 гг.

Иль есть за ней какой грешок?»
В двух-трех словах о том не скажешь,
Ну, в общем, жить я с ней не смог,
В столовке я обедал даже…

«Что, так готовила невкусно?..»
Не только это… Ладно – тост:
Чтоб было всё, и жить не грустно!
«И все же есть один вопрос»

Да. «Когда на свадьбе мы гуляли,
Ты был как будто бы ни рад,
Зато цвела и пахла Галя
На зависть тамошних девчат.

Скажи – женился добровольно,
Иль по другой какой причине?»
Я не люблю путей окольных:
По долгу честного мужчины.

Ребенок все решил сомненья,
Хотя не думал я жениться,
Пока учусь, но тем не менее,
Пришлось судьбине покориться.

Девчонки, пейте на халяву,
Мне одному тоскливо пить…
Мы оба были с ней неправы,
Зато легко других судить…

Мне хорошо, почти в дремоте
Мой мозг, залитый до краев:
Смеётесь вы, или поете?..
Пока, девчонки, я – готов…

С синяком под глазом Ира,
Принялись девчонки охать:
«Нападенье на квартиру?..
Заперли калитку плохо?..»

«Нет, девчата, муж был зол,
Я спросонья невзначай,
Когда он домой пришел,
Вместо водки дала чай»

«Твой-то щуплый коротышка,
Ты же рослая девица,
Пьяный он, несешь подмышкой,
Как мешок, народ дивится.

С ног ведь сшибла оплеухой
Мишку пьяного нахала,
Протрезвел и что есть духу
Сбег, как будто не бывало,

За версту тебя обходит…
Ирка, твой-то муженек
Добродушный парень вроде,
Как фингал поставить смог?»

«А вот так: на табуретку
Прыг и манит, подойди-ка,
Угодил под глаз мне метко…»
Хохотали девки дико

Он пригласил к себе похвастаться коллекцией,
И поясняя кратко, бросал на стол альбомы:
«Арабские…, немецкие…, деньги из Венеции»
«На выставку, в музей, а не хранить их дома»

Здесь ни чай, ни кофе мне не предлагали,
Жена его, в халате, смотрела подозрительно.
«Он с нашей кафедры, студент-вечерник, Галя,
Пожалуйста, не будь такой ты мнительной»

В кармашках одинаковых старинные монеты,
Есть царские червонцы, блокадные талоны.
Нервно, жена его у форточки, курит сигарету,
Из кухни потянуло жирным запахом паленым.

И он почуял: «Галя, ты ставила цыпленка?..»
Она его не слышит, нет, слышит, и неспешно
Тушит сигарету в ракушке, и в сторонку
Её отодвигает: «К приходу ставила конечно»

«Ну как, что скажешь?». Отличная коллекция,
Такой не видел сроду, а я… пойду, пожалуй.
Майор кивнул, пока, помог в пальто одеться,
Мол, извини, бывает, в дверях мне руку жал он.

Закис с усталостью задор
И пьяное веселье
Недолго длится: скучно…
Влюбленный Костя чушь
Невразумительную мелит,
А под гитару
Женькин голос звучный
Пространство комнаты в дыму
Надеждой слёзной наполняет,
Что он на сцене, грезится ему,
Не в ноябре – в цветущем мае,
И рядом та, которую покинул
С обиды-ревности, надеясь и прощая
За то, что замужем,
Но все-таки ему
И от него родила сына,
Не признаваясь в том…
Затих аккорд и Костя замолчал,
Поднялся Толик: «Выпьем-ка ребята!»
Кадык подвижен,
В горле будто ком,
Хотел добавить – выругался матом…
Подумалось, что комната вмещает
Моих друзей, меня: на равных —
Четверо несчастных,
Общее: любовь —
Переживанья только частные.
Веселье, забытое, недавнее
Тоской-печалью вечером встречает:
С одним в молчании упорном,
С другим по музыку гитары,
А третьего почиет речами вздорными,
Четвертого пить водку заставляет даром….

«Сарайку мы с тобой построили,
Её не смыло в наводненье.
Соорудить и баню б стоило,
Но брус купить не хватит денег.

Дешевле будет засыпная,
Доска, опилки по карману,
Вдвоем осилим мы, не знаю,
Ты строй, я помогать советом стану»

Копали ямы в две лопаты,
На козлах доски раскроили…
Год, помню, был семидесятый,
По Стадионной тогда жили.

А старший брат мне не помощник,
Поспал, поел и за ворота,
И, как всегда, вернется к ночи,
В шестнадцать, мол, пойду работать.

Учиться в школе не желает,
Довольно, мол, и восьмилетки,
На Юрку мать за это злая:
«Пока жива, учитесь детки

Сначала в школе, потом выше,
Даст волю вам образованье…
Что говорю я, Юра, слышишь?»
«Ругаться, так всегда я крайний!..

Вот Галя выйдет скоро замуж,
Так все учения по боку…
Я в Казахстан уеду, мама,
На два-три года, может, сроком»…

Столбы глубоко в землю врыты,
Доска к доске поднялись стены…
Устал, довольный и умытый,
Борща поел – уснул мгновенно…

В июле печку протопили,
Мать заварила в тазу веник,
Потом по очереди мылись,
В пару потели с упоеньем.

С сестрой Катей Костя хочет
Познакомить: Как, Володя?..
Он без просьбы сам хлопочет,
Выступает сватом вроде.

Педагогом станет Катя,
То есть добрая, в натуре.
Костя, сватать меня хватит,
Мол, не пьет она, не курит,

Мол, почти что идеальна.
Встречу нам организуй,
Присмотрюсь к ней капитально…
Где опасность, ставят буй

На воде – реке, на море,
От несчастья уберечь.
Костя, друг, не будем спорить,
Нас сведи на пару встреч…

Мы «Стрелой» летим к плотине,
Как туристы летом жарким.
Катя в шляпке, в платье синем,
С Костей мы скромны, не ярки.

Взгляд не наглый мой, и косо
На «объект» глядит в втихушку:
Тёмен лик, густые косы;
Говор сдержанный – простушка.

Чтоб проверить так ли это,
Заплыву-ка за буёк:
Был женат я …, – жду ответа,
А она глуха, молчок.

Развелись, растет ребенок, —
В лузу пробный шар катаю.
Брови вскинула: Подонок,
Кто жену с дитём бросает!..

Катя! – Костя мне в защиту
Выдал длинный монолог.
Моя карта, вижу, бита,
Разозлил лишь – не помог.

Теплоход убавил скорость,
В шины ткнулся левым боком.
Дивногорск – красивый город! —
Кто-то выкрикнул с наскока.

На причал сошли по трапу.
В город? Нет. На мост к плотине.
По жаре нам долго чапать
Посмотреть на водный иней.

И еще на час дорогой
Нам шагать несчастным к морю.
Катя – злая недотрога,
На лице серьезность горя.

Костя, можете купаться,
Только я от вас подальше.
Я смотрю ей в след: ей двадцать.
Чисты помыслы без фальши,