Андрей Ронский - Живи, душа! Стихотворения

Только там впереди я могу еще быть,

А вокруг – суета надоедливой моли,

Для которой пожрать, это значит – пожить.

Я не должен судить, я и сам – осужденный,

Но надежда – жива, значит – я еще жив;

И таинственной далью навек озаренный,

Я пою своей жизни нескладный мотив…

Разутая, голодная, нагая

Брела душа по переулкам лет

Ни от кого любви не получая

И не стремясь любовь дарить в ответ.

Среди толпы безликой, равнодушной,

Среди неверья, злобы, суеты

Она сама хотела стать бездушной

Не вынося всеобщей пустоты.

Но не могла не чувствовать и снова

С любовью шла туда, где нет любви,

Стремясь делиться чувствами и словом,

Забыв на время горести свои.

Кто смог тебя понять? Кто смог измерить?

Кто смог увидеть глубину и свет?

И как же ты сама стремилась верить,

Когда вокруг и следа веры нет?

Когда-нибудь ты, может быть, устанешь

Познав всё одиночество любви,

Цветком забытым медленно увянешь,

Отравленная холодом крови.

И ты, сама себя не ощущая,

Пройдешь по новым переулкам лет,

Ни горести, ни радости не зная

И за собой не оставляя след.

Живи, душа, пока еще есть силы!

Страдай, люби, терзайся и молись!

Пока тебе еще хоть что-то мило,

Пока еще тебя пленяет высь!

Пусть пред другими ты обнажена,

И пусть твой свет не каждого осветит,

Не думай, что на свете ты одна —

Есть много душ непонятых на свете.

Кто-то дома сидит, попивая вино,

Никуда не стремясь, занавесив окно,

Разговоры ведет о далеких краях,

Но отправиться в путь не дают лень и страх.

Кто-то рвется вперед, позабыв отчий дом,

Прожигает себя и жалеет потом…

Кто-то рвется домой, поняв тщетность утех…

Кто-то стал сам собой, не взирая на всех…

Никому не дано предсказать свой удел,

Обретешь только то, что ты сам захотел…

И никто не окликнет из прежних друзей,

Коль пойдешь ты за новой мечтою своей…

По дорогам неезженым жизни своей

Мы несемся вперед, загоняя коней.

Всей ценою догнать и покрепче схватить,

Ту мечту, без которой не хочется жить.

По просторам полей, через дебри лесов,

Мы летим за судьбой на ее вечный зов…

Только стоит ли рваться за ней напролом?

Вдруг, свой жребий узнав, пожалеешь о том?

По самому краю,

Рискуя упасть каждый миг,

Я жизнью играю,

Зажав в горле рвущийся крик.

Иду по канату —

Один сам себе властелин,

Мой страх – моя плата

За то, что один.

Я мог бы вдруг сдаться

И слиться с безликой толпой,

Но лучше остаться

Собой…

Бурные волны стремятся на берег скалистый

Бьются о камни и пеной вздымаются гордо,

Ветер, взвиваясь над пенными волнами моря

Бьется о скалы, себя не жалея и плачет.

Море как будто бы дышит, вздымаясь волнами,

О, велика ты, безудержной страсти стихия!

Может ли кто-нибудь спорить с тобою надменно,

Если себе подчиняешь ты все безудержно?

Только стихиям не все подчиняются в страхе —

Среди бушующих волн, что вздымаются смело,

Парус летит, надуваемый бешенным ветром,

Грудью ладья рассекает бестрепетно волны.

А у руля – человек, не страшащийся бури,

Волны своею ничтожною силою борет,

Зная, что буря приходит лишь только на время,

Зная, что с бурею надо бороться, чтоб выжить.

Ветер нещадный несет утлый челн на прибрежье;

Там – только скалы и волны беснуясь, взлетают…

Но и в бушующей ярости вечного моря

Есть иногда среди бури спокойная гавань.

О, человек, привяжи себя крепко вервями,

И направляй свой корабль среди бури – к покою…

Нет без борьбы лучезарного, светлого счастья,

С бурей не встретясь, спокойная гавань – не радость…

Разве не зима придет за осенью?

За зимой – не быть ли вновь весне?

Может быть, ты помнишь лишь во сне,

Как сияло небо своей просинью?

Всё вернется и опять уйдет,

Но живем мы, чтобы все измерить…

Только бы всегда во что-то верить,

Жить весной, и счастьем таять лёд…

Вечер за окном и тишина;

Серый кот уснул на теплой печке,

Я сижу у темного окна

И смотрю, как тихо тает свечка.

Слезы восковые катят вниз,

Застывая медленно и грустно,

Будто бы нечаянный каприз

Гения высокого искусства.

Огонек, рассеяв темноту,

Будто бы в экстазе вдохновенья,

Трепетом наполнил пустоту,

Сам страшась грядущего мгновенья…

Воск растаял… Умерла свеча

И в последний миг – как можно ярче,

Огонек вдруг вспыхнул сгоряча

И погас в последней капле плача…

Темнота, целуя мне глаза,

Говорит мне: «Я тебя хочу»…

Я, в ответ ни слова не сказав,

Зажигаю новую свечу.

Как же все надоело – судьба и дороги;

Окунуться в покой, чтобы просто лишь жить;

Впереди – только даль и усталые ноги,

А так хочется просто любить.

Не люблю суеты – от нее очень тошно,

В суете никогда не найти красоты;

Я уйду в никуда – если только возможно,

Там меня ожидают мои лишь мечты…

Никому не понять и ничем не измерить

Боль красивой души, устремившейся ввысь;

Кто сумеет понять, кто захочет проверить,

Как мечта умирает, не веруя в жизнь?

Не смотря ни на что я пройду все преграды,

Буду жить всем чертям и всем тварям назло;

Ни о чем не прошу – мне чужого не надо,

Лишь бы счастье спокойное в сердце пришло…

Нас так кидают линии судьбы —

Я на войне, а ты – в безмолвном плаче,

Но ты пойми – я не могу иначе,

Я так устал от медленной ходьбы!

Ведь на войне – любое горе рядом

И каждый день, как будто бы с нуля,

И может все закончится снарядом —

И похоронит осыпью земля…

А где-то дом и дочка ночью плачет,

«А где мой папа?» – маме говорит,

Но ты пойми – я не могу иначе,

Когда земля – и та огнем горит.

И я иду, и помня твои слезы,

Я так хочу опять прийти живым…,

А где-то дом, сараи и березы

И из трубы взвивающийся дым…

Как далеко от мира мы, родная,

Но мы и здесь живем, назло врагу,

Смертельный страх не понаслышке зная,

Я говорю – иначе не могу…

Ветка тополя падает вниз,

Отсеченная метко осколком,

И как будто бы падает жизнь,

А вокруг – ничего не замолкло.

Продолжают обстрел и родная земля,

Обнимает меня – я бы вжался сильнее,

Лишь бы смерть не попала в него и в меня,

Лишь бы выдержать снова и жить, всех живее!

Нужно все побороть, нужно на ноги встать,

Нужно плюнуть в глаза атакующей смерти,

И прижавшись к плечу, мой родной автомат

Бьет по целям – подохните, черти!..

Боже мой, почему на земле мы живем,