Татьяна Паладьева - Карнавал на Рождество

Ночь словно в жуткой колыбели
Качала своего дитя,
Во сне ему протяжно пели —
Нагрянет кажется беда.

Ростов в поту проснулся снова,
Сидел и не моргал уж час.
Не в силах выдавить полслова,
Той дивы красоты боясь.

Во снах она преследует давно,
Лилит – красавица, Армида,
И будто все предрешено,
Но в голосе слышна обида.

Молит о помощи Лилит,
Как будто в замке заточили.
Ростов конечно поспешит,
Они друг друга полюбили.

Вскочив с постели в тот же миг,
Он устремился прочь из спальни,
И погрузившись в стопки книг,
Нашел и те, что ритуальны.

Готово все к ее приходу,
И Рождество, и карнавал.
Осталось лишь запомнить оду —
Кровавый ждет всех ритуал.

***

Прошу на бал под Рождество,
Оркестр стих, но не надолго,
Я предвкушаю торжество,
И стрелы праздника готовлю.

Созданьем ангельским своим
Сойду с картины, чуть робея,
Давно не выходил я к ним,
Жил, мир людей не лицезрея.

Но в праздник позвала душа
Послушать музыку живую,
Средь черных фраков не спеша,
Стрелу любви пускать я буду.

Мадам, наряженные в масках
И в платьях с голым декольте
Под норкой, едут на салазках
На бал по снегу. Во дворце

Их ждут, заждались ухажеры
Поют о славном Рождестве,
Они искусные актеры,
Бокалы доверху в вине.

Я облечу под сводом зал,
Луна морозом в окна блещет,
Своей звезде я помахал
На темном небе, что трепещет.

Волненья градус накален,
Красотки едут, прибывают,
И той… и той… заворожен,
Лица месье огнем пылают.

Проходят в зал в шелках богатых,
Рояль играет нежный вальс,
Быть может, все из рода знатных,
Но тайна… в профиль и анфас.

Все приготовятся к началу,
Скрипач отложит канифоль,
Звук волшебства наполнит залу,
Свершиться торжеству позволь.

Высокие колонны, арки,
Картины и мозаики на стенАх,
Цвета подобраны и ярки,
Улыбка удивленья на губах.

Тут шик и блеск, звучат мазурки,
За ними иностранный вальс,
Там статуи – изящные фигурки,
Одетые в узорчатый атлас.

Шампанское и дорогие вина
Текут у кавалеров по усам,
Танцует в центре балерина,
Она легка! Внимает к голосам.

Смеются и кокетничают дамы,
Их щеки краской обдало,
Всему виной английские бальзамы,
Смущенье в никуда ушло!

Играют скрипки, звон бокалов,
Повсюду золотистый свет,
Здесь очень много идеалов,
На дамах узенький корсет.

А на корсет тугое платье,
Открыта женственность слегка.
И растворяются в объятьях,
От роскоши кружится голова.

***

Я знаю ангелов десятки,
Нет, сотни, даже тысячи,
На них смотрю я без оглядки,
Привычны, как звезда в ночи.

В убранстве бала все иначе:
Бриллиантов блеск и маскарад,
Как лебедь, балерина в пачке,
Кружиться с ней я был бы рад.

Но невидИм я для царицы,
Что с диадемой в парике,
И джентльмен, что в маске птицы,
Мой нимб не видит в голове.

Я-ангел – гость на сцене зала,
Как, впрочем, все, кто приглашен,
Мой взгляд коснулся идеала,
И наповал я был сражен.

Я не видал таких созданий —
Алмазный хрупкий артефакт,
Жемчужина всех мирозданий,
Не ангел божий – это факт!

Она ступает по паркету,
И замирают все сердца,
Начнет он танцев эстафету,
Мужчина смелый без лица.

Она явилась словно буря,
Во время танца полонез,
Мари – изящная фигура
И вызывающий разрез.

Средь шума он ее узрел,
Особу дивной красоты,
В мгновенье страстью охмелел,
Манили локоны злАты.

Ее лицо скрывала маска,
Ростов очей не отводил,
Ему казалось это сказка,
Мари кивнула, он уловил.

Ее глаза сапфира ярче,
Смотрели прямо на него,
И сердце запылало жарче,
Оно желало одного.

Скорее сжать Мари в объятьях,
Почувствовав девИчий силуэт,
Забыться мигом с нею в танцах,
Закончить вместе пируэт.

Он подошел, теряя слово,
А дива смотрит свысока,
Лицо его было пунцово,
Осанка же ее стройна.

Отказ, обида, униженье,
Нет, это точно не конец,
Он принял вызов за сраженье,
По жизни он всегда боец!

Мари кружится в ритме танца,
Забыв о том, зачем пришла.
Но запах этого посланца
Напомнил ей, как голодна…

А кавалер, не зная драмы,
Смотрел в пьянящие глаза.
Но голос он услышал дамы,