Александр Андронов - Осень тихая

Где-то каркает ворон,
Значит, будет беда,
Я покинул твой город,
Не оставив следа.
Здесь холодные вёсны,
Здесь пустые года,
В небо просятся сосны,
С неба льётся вода.

Я тебя вспоминаю
У зари на краю,
Забывать начинаю
Я улыбку твою.
И мечтами своими,
Далеко и во мгле,
Видишь ты моё имя
На холодном стекле?

И ни шатко, ни споро
Новый месяц в ряду,
Замерзают озёра
У зимы на виду.
Я покинул твой город,
Услыхав: «Никогда».
В небе каркает ворон —
Скоро будет беда.

Полюби меня надолго,
Без тревог и суеты,
Чтоб любовь текла, как Волга,
Через годы и мечты.

Чтоб утрами просыпались,
Теплоту ночей храня,
Чтобы ждал на крыше аист,
Чашка кофе у огня,

Доброта вошла в привычку,
Жить за совесть, не за страх.
Счастья маленькую птичку
Чтоб держали мы в руках.

Строки, как лодки, в воде отражённые, —
Сколько в них мыслей, добра.
По ватерлинию в жизнь погружённые,
Людям несут серебра.

Эти стихи, будто лодочки ловкие,
Волнам бегущим верны.
Дети эмоции, строчкою лёгкою
Радовать обречены.

Эти стихи алым парусом светятся,
Яркие встречи даря,
Чтоб одиноким когда-нибудь встретиться
В кружеве календаря.

Рыбкой блестящею, птичкой весеннею,
Жалящей больно осой.
Вечные строки пронзают Вселенную
Мыслей изящных красой.

Хорошим всякому не будешь,
И нам порою наплевать,
Что те, кого обидишь, люди,
И их не стоит забывать.

Но их судьба тебя не гложет,
И, откровенно говоря,
Порою так случиться может, —
Они совсем «до фонаря».

С тобою так же поступают:
Бывает, что без всяких схем
Тебя бездушно забывают,
Из жизни выбросив совсем.

Когда ты стал неинтересен
И бесполезен, будто пыль,
Ты пред собой останься честен,
Умерь свой благородный пыл.

Вновь о себе не заикайся,
Не суйся, где тебя не ждут,
И человеком оставайся,
Коль получилось, что не крут.

А если станешь вдруг известным,
Откроешь что-то, мир спасёшь
И вновь им станешь интересным,
К ним свой триумф не понесёшь.

Я оттуда ушёл, и отсюда уйду,
Нужен кров мне и стол, где покой обрету,
Те года и друзей, с кем спокойна душа,
Чтоб остаться совсем, чтобы жить не спеша.

Где спокойна душа, там она не болит,
Там она мне умиротворенье сулит.
Под чужою звездой на далёкой земле
Оставаясь собой, исчезаю во мгле.

Жизнь бросала меня, точно лист на ветру.
Всё брожу дотемна, всё бегу поутру.
И устав от годов, и устав от людей,
На плохое готов, хоть совсем не злодей.

Мир черствеет давно, меньше в мире тепла,
Умереть не дано там, где мать родила.
Я всё время иду, путь – моё бытиё:
И в пути я найду в мире место своё.

Не сбылось ничего, всё сует суета,
То столетье не то, то дорога не та.
Отличать не умел я друзей от врагов,
Всё причалить хотел у родных берегов.

И отчаялся ждать самых лучших времён,
И уже не достать мне ушедших имён.
Время гонит опять, как листок на ветру,
Вечно жизнь догонять. Так в пути и умру.

Город-сказка, город-чудо,
Наяву, как вещий сон.
И, неведомо откуда,
Новым мыслям в унисон,

Он явился мне на даче,
Достоверный, как в кино.
Колыбель твоей удачи,
Неудачи – всё равно.

И, от новых мыслей млея,
Сидя здесь, в лесной глуши,
Я «Последний день Помпеи»
Вспоминаю для души.

Позабытые картинки
Катаклизмов мировых
Наблюдаю под сурдинку
Дней текущих, роковых.

Адрес в землю закопаю,
Позабуду свой маршрут,
В самом деле полагая,
Что меня нигде не ждут.

Предпочту в глуши природу
Я асфальту и камням, —
Деревенскую свободу
Ни на что б не променял!

Когда звезда моя вечерняя
Лучи расправит за окном,
Луна, любви подруга верная,
В реке, как в зеркале ночном;
Когда заботы повседневные
Как пыль стряхну с усталых ног,
И, в предвкушении свершения,
Спешу, без тропок и дорог;
Когда усталых мыслей сполохи,
Как звезды в дремлющем пруду,
Росистой тропкою, до полночи,
Я обязательно приду…

Сырую осень, летнюю жару
В краю родном приемлем благосклонно.
И нам суровый климат ко двору —
Неприхотлив наш крепкий дух исконно.

Здесь, на земле, холодной и большой,
Столетьями гнездилось наше племя.
Мы – Русские пред миром и душой,
Глядели смело в будущее время.

Боялись нас коварные враги,
В честнóм бою мы равных не имели,
И на своей земле чужой ноги
Мы ни в какие годы не терпели.

Текли века и воск свечей в церквях,
За окнами светало и темнело,
Но крепко меч держали мы в руках,
И много бед над нами просвистело.

Теперь нам снова лихо в мире жить,
Кругом враги, адепты злого бога,
Нам всё трудней достоинство хранить,
И всё сильней в душе у нас тревога.

И безразлично, утро или ночь,
Мороз крещенский, мартовская слякоть —
Настало время Родине помочь,
Не дай нам Бог потом её оплакать!

Холоден мир и хмур,
Жить в ноябре невесело,
Небо клочьями шкур
Над горизонтом свесилось.

А из глубин тоски —
Лето надеждой дальнею,
И на стерне колоски —
Строчкою вышивальною.

Гаснет рябины свет,
Мокнут полей обочины.
В жизни отрады нет,
Холодом озабоченной.

И в паутин серебре
Осень средь веток прячется,
Мелким дождём в ноябре
Голому лесу плачется.

Мы с тобой плывём куда-то
В лёгкой лодке, ночь темна,
Разнотравья ароматы,
А за облаком луна.

Вдруг, играя, осветила
Гладь реки и берега,
Померещилась кобыла
У ближайшего стожка.

Окунёк плеснулся где-то,
Запах дальнего костра…
Показалось, что планета
Отдыхает до утра.

Сена пук, веслу мешая,
Будто здешний водяной,
Зацепился, развеваясь
Бородищею льняной.

А луна опять пропала,
Темнота и тишина…
Ты меня поцеловала,
Ночью летнею пьяна.