Иван Нечипорук - Берестяные грамоты

Здесь волна ковыльная камлает
Над курящей сланцевой землёй.
Воронцы багровые пылают,
И тропа струится золотая
В травы, словно в омут с головой.

И вновь Змеиная гора,
Хребет сосновый изгибая,
Тебя бродягу-краснобая
Усыновляет до утра.

Стоишь на меловой тропе
В объятьях пижмы и полыни,
И полон духа звёздной сини,
В час, когда месяц полуспел.

Скрипят деревья на ветру,
Струится запах тёплой хвои…
Что толку ссориться с судьбою,
Когда опять сомкнулся круг?

***

Высоко над землёй, над июльской опаловой степью,
Мы стоим на вершине седой рукотворной горы.
Наших душ вдохновение птицею рвётся в обрыв.
Предзакатье открылось во всём своём великолепье,
И весь мир встрепенулся, отбросив вериги жары.

Это лето для нас отзовётся когда-нибудь болью,
Но сегодня есть «мы», и не хочется думать о том,
Что за гранью июня… Наступит ли наше «потом»?..
Мы с тобой на вершине, закатом горит дикополье,
И над нами курганник парит красно-серым крестом.

***

Песчаниковый холм – вершина мирозданья,
Где по хребту плывут, волнуясь, ковыли,
Где жаворонка трель – сплошное ликованье,
Над древнею землёю из сказок и былин.

Где, как века тому, царящий дух полыни
Нетронутость степи от лишних глаз укрыл,
Здесь сизых трав покров под вечер станет синим,
И понесёт прохладу до утренней поры.

***

Пробует разлука на излом,
Отравляя этот миг любовью.
Вот опять тебе не повезло,
И мелькает за тугим стеклом
Золотая осень Подмосковья.

И уходит поезд в небеса,
Или это отблеск сновиденья?
Отряхнись-ка, нужно записать,
Как осоловелые леса
Убегают призрачною тенью.

***

Это не август скользнул по желтеющим травам —
Это судьба замирает над томной рекой.
Нынче закат нам не кажется присно-кровавым,
Вся суета вдруг становится глупой, неправой,
И растекается в сердце беззвучный покой.

Лето уходит, зачем же терзаться и плакать?
Мы ведь своё получили и плату внесли.
И отрицаясь духовно от липкого мрака,
Рвёмся вперёд, невзирая на праздную слякоть,
И получая подпитку от нашей земли.

Застыл октябрь. Изгиб Оки в Поленово,
Здесь стойкий аромат увядших трав.
И листья клёнов ветер пролистав,
Уносит светлый миг благословенного
Осеннего тепла сквозь звень дубрав.

И тают у реки леса усталые.
А за обрывом – луговая даль.
И неба безупречная эмаль
В закатный час зардеет краской алою,
И птичьим клином оборвёт печаль.

Тропой извилисто-корявой
Я шёл во тьме за шагом шаг,
И был бессилен терпкий страх.
Ночной поход через дубраву
К горящим звёздах на копрах.

Луны сверкающее стремя
В объятьях летнего тепла,
Скрипела сонная ветла,
А надо мной горело время,
И полночь за собой вела.

Лежит в глуби покатыми пластами —
Богатство, укреплённое веками,
И продолжает в темноте мерцать.
Наш жаркий уголь – теософский камень,
Величественный замысел творца.

Нас время выжило из кладовых бездонных,
Где наш запас на сотни миллионов.
Но отступать шахтёрам не под стать,
Земле мы не уступим мега тонны,
Которые придём в свой час забрать.

Дикое поле, безликою болью
Беды твои оседают во мне.
Времени смутному я подневолен
И от тоски обжигающей нем.

Степи, умытые кровью закатов,
В сердце моём навсегда. До конца.
Я, не приемля закон невозврата,
К небу тянусь над изгибом Донца.

Край мой намоленный, край мой иконный,
Спаянный ветром с огнём и судьбой,
Мы двуедины и бесрекословно:
Я навсегда в крепкой сцепке с тобой.

О, белокурая Лилит,
Хранительница Семигорья!
Твоей любви хлебнул я горькой —
И рана на душе саднит…

Я весь сомненьями объят,
Как жертва нежного вампира.
Я, сотворив себе кумира,
Живу лишь верою в тебя.

О, сероглазая Лилит,
Как демонически ты вздорна!
Но вновь доверчиво-покорно
Жду встречи на краю земли…

***

Этот город мне открыла ты:
Тихие прогулки над Курою
Звонкою вечернею порою,
Переулки странного покроя
С духом первобытной простоты.

Были мы, как снег вершин чисты.
Наслаждаясь музыкою света,
Мы не шли – парили над планетой…
В то далёкое и праведное лето,
Этот город мне открыла ты.

Янтарный приснопамятный июнь
Уплыл навеки, скрылся в зазеркалье.
Но дух твой светлый оставался юн,
Как отблески осколков прежних лун
Под тихим взглядом праведной печали.

Текли года под знаком давних дней,
Лишь ими жизнь твоя была согрета.
Любовь – чем ярче вспыхнет, тем больней
Стараться жить, не думая о ней,
Чтоб не рыдать над выцветшим портретом.

В октябре, что стал сплошным костром,
Быть бродягой хорошо и лестно мне.
И плывут за лобовым стеклом,
Тая за очередным холмом,
Благодатное, Маяк, Прелестное.