Зейтулла Джаббаров - Восточная трилогия

Хулой и злобой в столице обеспечен.

С новой силой забили мои стихи,

Зазвучав одиноко в роковое время.

В них боль страдание, мудрые мысли,

Они обращены в грядущие поколения.

В Шуше был я много раз,

Сидели у булага, пили вино.

Друзья спешили на намаз,

Когда был вечер и темно.

Полюбил я булаг Натаван,

Как сердце красавицы бьет.

Такого не найти в Хорасан,

Он журчит и о любви поет.

В оккупации булаг замолчал,

Не проронил он ни слова.

Я знаю, он сердцем страдал,

И вот заговорил он снова.

Такой живучий и веселый льется,

Он льется с песней через край.

Сердце без остановок все бьется,

Ты долгую жизнь ему пожелай.

Мечты мои из детства –

О светлом пароходе.

Моем спасителе от бегства,

Новой жизни на свободе.

Но в десять лет я все узнал,

Приплыл на пристань катер.

И рок разлуки прошептал,

На берегу осталась матерь.

Во что уверовал и ждал,

Всей жизни век разлуки.

Ходил и громко кричал,

Бросая в воду свои муки.

Думал, что найду ее, согрею,

Спасу от дикого одиночества.

И страшные мысли развею

Вопреки твоего пророчества.

В свою мечту и ложь поверил,

Всю жизнь лелеял и хранил.

Ее годами истины измерил,

Но мечту недавно схоронил.

Живи умеренно и часто голодай,

Когда тебе за 40 и 70 лет жизни.

Плоть свою по граммам оставляй,

Работать должен не желудок, а мысли.

Чем меньше ешь, тем более свободен,

Ты ходить старайся в жизни больше.

Садись за стол, когда очень голоден,

Но и тогда старайся кушать меньше.

Не перегружайся калорийной пищей,

С возрастом она тебе идет во вред.

Что в жизни не совсем богат, а нищий,

Забудь про пищу и кулинарный бред.

Живи умеренно, соблюдай все посты,

Что в Библии записаны и в Коране.

Воздержись от пищи воды до темноты.

Если трудно ходить, отдохни на диване.

Всего сказать вам о голодовке не могу,

Ведь я не врач, не диетолог, лишь поэт.

В завтрак, обед переберись, ужин дай врагу,

Увидишь, как ты похудеешь, и жиру нет.

Не шутите с пандемией,

Вирус для жизни опасен.

Ты заразился эпидемией,

Итог его болезни ужасен.

Ты не поверил, думал шутка,

Задуманная миллиардерами,

И прессой брошенная утка.

Всем обернулось химерами.

Ни на кого ты не надейся,

Береги себя от этого вируса.

И над чудаками не смейся.

Посмотри, как смертность выросла.

Ушли из жизни, кто был дорог,

Болеют президенты и премьеры.

Вини себя, что спастись не смог

От тяжкой смертоносной химеры.

Спасибо всем, кто мной гордился,

Стихи читал и немного влюбился.

Значит, в жизни вы поняли меня,

В том чудо действия сила стиха.

Пишу не для красного слова,

Не возвыситься в творчестве.

Чтоб правдиво звенела струна,

Славилось сынами отечество.

Все дальше шагаем в XXI век,

Растут города, ширятся села.

Свободно дышит наш человек,

О счастье он произносит слово.

Сепаратизм – больное место

В межгосударственных делах.

Оно, как отравленное тесто,

Больше в гражданских руках.

Его государственные авторы

Всецело полагались на мифы.

На них ссылались и ораторы,

А с ними и карабахские шерифы.

Ельцин помог, Карабах захватили,

Подписали в Бишкеке заявление,

Во время оккупации Карабах разорили,

Мирные переговоры, у Минска мнение.

27 лет шла челночная дипломатия,

У Армении деструктивная позиция.

Продлить захват – Армении желания,

Не соглашалась с ними и оппозиция.

Мир невозможен без согласия сторон,

Грянула сорокадневная война. Изгнали.

Над Карабахом коротко бушевал огонь,

Сопредседатели ОБСЕ рубиться престали.

Нет линии огня, исчез и статус-кво.

Армения повержена, она еле дышит.

Унылые лица встречали Рождество,

Их фейковый бред никто не услышит.

В Карабахе миротворческий контингент,

По заявлению стран сроком на пять лет.

Миссия для поддержания региона мира,

Живите все мирно и читайте Шекспира.

А быть или не быть – покажет время,

Армения должна избрать премьера.

Большому миру раскройте объятья,

Для этой цели нужны желания и вера.

Ищу я в памяти картинки детства,

Мой солнечный город на Ширване.

Старые дома советского наследства

Я часто вижу в телевизоре на экране.

Вот этот старый дом с рисунком А,

Здесь жила моя подруга Надежда.

А Лиля Родина напротив интерната,

Рядом железная дорога и наша школа.

Потеряли все в хаосе, безвременья,

Мы со слезами уезжали из Ширвана.

Минуло тридцать лет, и горечь сожаленья

Эпохи перестройки, лжи и обмана.

Где моя улица, где старый отчий дом,

Где деревья, что в школе я посадил?

И квартал, где звучал майский гром,

Когда со свидания тебя до дома проводил.

Где ты мой Ширван, Новый город,

Веселых песен мая голубые вечера?

Все в прошлом веке у былых дорог,

Когда над Мишовдагом взошла луна.

Молодежный южный городок Ширвана

Был нам колыбелью, далеким детством.

И жара такая, как щедрое солнце Савана.

Все жили дружно с тюркским соседством.

Мы вернулись на Ширван, на родину,

Город принял нас в зеленые объятия.

Гуляли по проспектам у берега Куры,

Встречали друзей и старого приятеля.

Сегодня мир важнее в Карабахе,

Кого премьером изберет народ.

Народ в смятении, страна на плахе,

Не надо митингов, в нации разброд.