Юлия Ванина - Утро всегда теплее зимы. Сборник стихов от Души

Берёт своё, кто к этому стремится.
Получает шанс, кто к этому идёт.
Кто возможностей ошибок не боится.
Кто знает точно – это взлет.
И пусть полеты с болью на коленках.
И пусть канатная дорога вся без дна.
Ты помни, от пульсаций в венках
Зависит твой дальнейший шаг.
Да, будет страшно. Только там страшнее,
Где был ты и не смог вернуть,
Где монологи с зонтиком длиннее,
Чем сказанная в диалоге суть.
Да, будут и вопросы без ответов,
И будут знания без опыта в пути.
Но слушайся своих советов,
Чтоб показать в конце следы свои.

Так решил Всевышний,
Лишний раз сказав: «Июнь!
И никто не лишний» —
Календарь листнув.

А разве так бывает, что бы звуки
Уничтожали чьи-то голоса?
Манили стоном половиц и стуки
От каблуков звали назад?
Играли с чувствами через сомненья
И отвечали взглядом на портрет.
Приоткрывали занавес смятенья
И оставляли в Душах мерный след.
Нет, не смущают больше эти стуки.
И не заставит усомниться полоса!
Не смогут больше эха звуки
Уничтожать отныне голоса!

В тот год прямо люто бушевала зима.
Поесть было негде, и спали голодные.
Не все просыпались с голодного сна,
Так много в избах остались холодные.
Я к деду на свечку погреться зашла.
Зажёг и сидели так до утра.
Так страшно знать, что кромешная мгла
Кого-то сегодня заберёт навсегда.
«Могу накормить лишь огарком свечи» —
Открыл чемодан, в нем голодный был след.
«Рассвет наступает, вздремни у печи».
Послушно пригрелась, укутавшись в плед…

Мы все здесь просто символ и метафора героев.
Соединяясь, мы рисуем цвет
Немыслимых и сказочных побед,
Чтоб вытащить таланты из изгоев.
Чтобы для них стать носителем любви.
Они дотронутся до кончиков экрана
И наберут слова «зияет рана»,
А мы в ответ «ты исцелен, живи, твори».
И открываются сердца – им хочется быть ближе,
Чтоб больше никогда не ощущалась боль,
Через нее не забредет любовь.
Смотрите вверх себя, никак не ниже…

Ты жить во мне готов, любить и нежить.
Готов всю жизнь лежать у моих ног.
Покуда слышен зубов скрежет
Терпящего пространство от сапог.
Ты сбил носки у кирзовых до дыры.
Ты болен одной мыслью быть со мной.
Чужой, далёкий, но такой ты милый,
Когда бросался вслед за темнотой.
Я не смогу и не хочу любить тебя,
Чтобы тайком, как ты сейчас, скучать.
Так поумнела с прошлой жизни я,
Не стану не играть с тобой, не лгать.

Бояться ты привык.
И так исголодался к страху.
Теперь без оного и сник.
Мертвец соскучился по праху.
Ты ждёшь ее, и знаешь все.
Ты все уже давно узнал.
Ты нет, не можешь без нее.
Ты без нее и не стонал.
Так больно борется внутри
Желанье написать с укором.
И ожидаешь вновь игры,
Где тихо счастье за забором.

Давно ты ждёшь своей и ждущей?
Давно так смотришь на меня?
Чужая – стайка не берущих,
Летит не ведая куда.
Ты истомлен желанием быть и
Ты так не знаешь: это что,
Когда не нужная в побытьи,
Когда своя в чужом ничто.
Ты милым светом упадешь, но
Твои мечты не станут в явь.
Ты просто чье-то побытьё,
И для себя жил не поняв.

Не спать. Не спать и ждать.
И снова ждать ее ответа.
Ты не спросил. На газ нажать
И побежать к ее привету.
Активно знать, что все пройдет,
Но встрепенет в Душе. И снова
Любить и не ответ, и не любовь ее.
И верить в чудо от портного.
И так болеть на утро от…
От памяти и не Любови,
По жизни стать, как патриот,
Чужим на празднике по крови.
Ты не смотри в экран. Секунда
Вдруг не решит твоей судьбы.
Ты не решился на полундру.
И не устраивай стрельбы…

Мне не спалось. Я думала над книгой.
Стало светать, но мысли не дают покоя.
В заутрене задумка над интригой
Несёт ответственность за написание стоя.

У ваших книг должны быть лица!
Ведь если книга без лица,
Что и ребенок без отца —
А без него же не родиться!…
У вашей книги будет сердце,
Когда не станете в ней лгать,
Как у ребёночка есть мать —
А без нее нет вовсе тельца!…
Когда вы ликом одарили
Свое творение в миру,
Ваш свет вдруг выпустит струю —
А без нее вовсе не жили!

Душа коснется ваших мыслей,
Когда вы истинно готовы,
Когда не сдвинули вы брови
И, стиснув зубы, лишь зависли.
…
Рука Творца желает проявиться через вас,
Так будете же достойны быть любимым детищем уже сейчас.

Утро может быть другим
И игривым, и простым,
И спокойным, и усталым,
И размашистым, и малым,
И любимым, и любовным,
И чужим, и потаенным,
И смотрящим во все очи,
И дающим спать короче.
И проснуться ото сна,
Потому что ожила!

Где страх, там нет игры.
Там, где игра – нет страха.
Где все равно, что впереди,
По-детски взрослая отвага.
Хотелось многим быть собой,
Но страх мешает получить
Ту радость, что придет с игрой
И просто чудом жить.

Великий дар, ниспосланный мне Богом,
Сумела с честью смело отстоять.
Покорность в испытаниях искать
И находить себя, быть всем во всём и многом.
Частица сердца с каждым, который любил,
Кто охранял мои метания в вере.
И с теми, кто стал моей потерей,
Не удержав мой огненно-кипящий пыл.
Так жадно я вдыхаю ясный мир свой,
Переводя на чистое творенье.
Так ласково люблю это мгновенье,
Что становлюсь я собственной судьбой.

Ты не похож на тех, кто мне по вкусу,
На тех, кому была верна, кому – чужой.
Сопротивляться не хочу тому укусу,
Который приказывает быть собой.
Ты мил и обаятелен, и нежен.
Ты любишь мне дарить всего себя.
Любовь моя не там, где бесполезен,
Где радость вдохновляет чистота.
Тебя я не держу – ты не уходишь,
Ты не привязывай и я с тобой нежна.
Ты только иногда таким посмотришь,
Какому радуются сердце и душа.

Когда станет одиноко, наберёшь ты номер мой.
Я не стану тебя мучать и приду на день-другой.
Ты обнимешь, ты прижмешься и поймёшь, что хорошо
С тем, кто рядом, и волнуясь назовется госпожой.
Ты не скромно вдруг заставишь, оставаться навсегда,
Дашь мне время и покажешь, что такое высота.
Я смогу тебя укутать и дать волю вновь любви,
Но возможно нужно время безразличье залечить.

Ты обнимал меня. Ты ночью был моим.
Я просыпалась, чувствуя опору.
Но уходил всегда опять чужим.
И голуби рычали через ссору.

Твои мысли и сегодня унесут тебя ко мне.
Не понятна, под вопросом встреча первая в судьбе.
Ты не думал, что приедешь, я забыла о тебе,
Только мы не знали оба ее прихотей в игре.