Гюльнара Нойманн - Тайна по имени АллА. цикл Стихийные Творения

Полуприкрытые глаза.
Усталость от ношения короны.
И элегантность в каждой клетке тела.
Любимица Диора такова.
Хоть найдена почти что на перроне.

Не каждая похожа на нее.
Как бы отчаянно того не захотела.
Природа гениальна и проста,
Соединяя в целое такую Аллу,
Она от каждого родителя взяла
Все лучшее и круто замешала.

Так что лицо ее, раскосый взгляд,
Надменно-властный подбородок —
От гордого отца иконы моды.
Фигура же, скорее всего – в мать.
А может быть и нет.
Кто знает, как сложились ее гены?
Теперь все это – так сказать, секрет,
Волнующий так много поколений.

На белом свете много красоты,
Канон меняется на каждую декаду.
Но Аллы стиль, порода и черты
Достанется не каждой, как награда.
И волшебство лукаво-узких глаз,
Изгибы тела, что сродни гитаре,
Все так же, как и встарь, волнуют нас
Изяществом парижского накала.

Ах, эта Алла, Алла, Алла!
Раскосые казахские глаза…
Иконой стиля ты в Париже стала,
Всех подкупила твоя чудная краса!

Волшебный облик твой пленил Диора,
А вслед за ним – всю родовую знать!
Европа и Америка в дозоре —
Мечтают твоим платьем обладать!

Твой стиль и красота – вне всяких рамок,
В которых жили европейцы до тебя,
А жизнь твоя – причудливая драма,
Где правят бал и мир, и слава, и война.

Гляжу на фотографии и вижу,
Как будто твой пленительный абрис
На фоне наших гор все ближе
И вот, ты в Алматы, всем нам сюрприз!

Я знаю, ты не помнила наш город,
Ты знала лишь, что твой отец – казах,
Оставивший в наследство тебе только
Лукавые раскосые глаза.

Воспитанная улицей Парижа,
Ты не впитала его грязь и пыль,
И опера всегда была поближе,
Чем ресторанно-кухонный утиль.

Смотря на жизнь с высокой сцены моды,
Ты изучала много языков,
И среди лиц парижского бомонда
Была моделью только для верхов.

Прошли года, тебя давно нет с нами.
Но память о тебе всегда живет.
Нашелся след в анналах модной славы,
И Алла вновь на подиум взойдет…

Когда гляжу на твои фото, Алла,
Всплывает в памяти Царевна Несмеяна.
Так строг твой взгляд в оправе модной,
Как будто говоришь толпе безродной —

Я – ваша Королева! Всем молчать!
И только красоте моей внимать!
Смотрите! Повторять не буду снова!
На подиуме я всегда в обнове!

И лучшие из лучших кутюрье
Шьют эти платья на забаву мне!

Вот так я вижу тебя, Алла.
Такую царственную в мишуре показа.
Такой тебя снимали для журналов,
Поистине, Царевна Несмеяна…

Но в жизни ты была другой,
Об этом говорит молва людская.
Веселой и смешливой, и такой живой,
Что даже Мэтр, сам Диор
Был шутками твоими покорен.

И, не стесняясь, говорил
О том, как он тебя любил,
Что ты была ему подругой, Музой!
И это от великого француза
Как орден на твоей груди!

И сколько было б дел у вас с ним впереди,
Если б остался жить он… Но увы,
Покинул этот бренный мир
Твой Император Красоты.

Но эта страшная причина
Не стала для тебя фатальной.
Ив Сен Лоран стал тем мужчиной,
Что мир вернул к красотам рая.

И снова ты блистаешь в свете,
Всех красотою затмевая…
И снова лик твой чист и светел,
Незамутненность в нем такая…

И царственно неся корону моды
Ты будто говоришь толпе внизу —
Смотрите, я – другой породы,
И этим тоже очень дорожу!

Вам не увидеть мои слезы,
И драм моих вам обсуждать не дам,
Всегда на подиуме от высокой моды,
Я та, для кого создан пьедестал!

Давным-давно все это было,
После войны прошли года…
Париж во френчах и шинелях.
И это – будто навсегда.

Все женщины давно забыли
Слова о моде, красоте,
И в этом странном мире жили,
Покорные своей судьбе.

Но не такими женщин видел
Диор в прекраснейших мечтах.
И он на подиумы вывел
Чудесных девушек в шелках.

Акцент на талию и плечи —
Он вновь открыл всем красоту…
Париж, забыв шинели, френчи,
Влюбляется в его мечту.

И сам чудесный Рихард Штраус
Вливался в этот оборот,
Под музыку прекрасных опер
В Европу новый мир грядет.