Александр Быстрюков - Не дважды. Стихи

Что потревожило тебя? Что гонит вон
Из чащи грёз, как раненого зверя?
Что заставляет слепострастно верить
Посмевшему убить любовный сон?

Ты лезвий обнажённых слышишь звон,
И ветра шум, и скрип открытой двери,
И вновь готова взглядом нежным смерить
Охотника, прокравшегося в дом.

Ответов нет. Твой разум в спешке брошен.
Бежать лишь для того, чтоб жертвой стать?!
Ты – луг в цветах, что был и будет скошен

Средь скучных снов… Начни же слаще врать,
И ложь, как воду, из своих пригоршен
Всем жаждущим с ухмылкой подавать.

Какой в том прок – прозрачные ладони?
Им не прикрыть горящих грустью глаз:
Я вижу море ныне без прикрас,
Как ветер глупый дюну к долу клонит,

И парус рвёт, и волны с гиком гонит,
И топит в них обрывки рыбьих фраз,
И черпает с глубин усталых грязь,
И задыхается от соли и от вони…

И где-то там виднеется мой след,
Шипя, к нему стремятся волны – слышу!
Что будет с ним – готов уже ответ.

Пусть, ненасытные, залижут…
Моя печаль огромней шторма ведь —
Я взглядом океан в отместку выжгу.

В неспелых снах мне яблок не сорвать:
Сад – пуст и нем. Изъедено червями
То, что блестит бессмысленно веками…
А телу – что ж? – могила иль кровать.

В мечтах чужих блуждаю будто тать:
Калитки нет, ключ где-то за стенами.
Ненужными становятся вещами
Надежда с верой. А любовь – где знать?

Да нет её. Жизнь обойдя кругом,
Хоть тайными тропинками, хоть явно,
Нагой стою в саду моём нагом…

И истиной сермяжной тайно
Я наслаждаюсь, что нигде, ни в ком
Мне не найти её… И это славно!

Ты пришла в нарядном платье,
Скинула, стоишь нагая,
Как копеечное счастье,
Рот улыбкой разрывая…

Ты вчера была прекрасна,
Всех безумила поэтов,
А теперь с тобой всё ясно:
Где восторги, где – котлеты.

Ты жалка, не та, что прежде:
Перехвалена стихами,
И нелепа без одежды,
И потаскана глазами.

За твоей улыбкой – слёзы:
То ли дождь, то ли капризы…
Ты – увянувшая роза,
Ты – бездарная актриса.

Всё, к чему не прикоснёшься,
Станет жёлтым, мёртвым, пошлым.
Кем ты завтра назовёшься?
Мне не важно. Ты вся в прошлом.

Качнулись тени, качнулся с ними я,
И в сердце поступью легко вошла отрада:
Ты больше не нужна. Тебя не надо.
Ведь глупо воскресать день изо дня,
И в этом нет вранья, и нет бравады.

И память о тебе – лишь пустота,
Да, триппер был бы лучшею наградой:
Среди всего взлелеянного сада
Твоя никчёмной оказалась красота
Для одуревшего от кислых яблок гада.

Вот привидения, покинувшие дом…
Вот эхом улетевший тёплый голос…
Вот чёрною тоскою седой волос…
Вот все потуги, слепленные в ком…
За раз, так просто, вдруг смывает морось.

Качнулись тени… Но ты тут ни при чём.
Ты – множество, банальный в поле колос.
Быть может, ты прекрасная, как лотос…
Но пусть оттачивает зло на ком другом
В чужом Эдеме жёлтобрюхий полоз.

«В её руках не тает лёд,
Хотя они, как угли, греют…»
Вот в голову абсурд придёт,
Когда крадёшься по аллее,
Что багровеет и желтеет…

Как простота незримых форм
И угловатость сфер небесных
Без стука входят, будто вор,
В сей мир восторженно-телесный,
Так вхож ко мне капризный вестник.

«Не тает лёд в её руках…»
Изгибы мысли, что лекала,
Под веток обнажённых взмах
Меняют сущность одеяла,
Но им земли порою мало.

Мне так забавно повторять
Под зябкий шелест листопада
Бессмыслицу, ей отворять
Врата логического сада
И ощущать себя де Садом.
В стеклянной тишине небес
Кружат беззвучно галок стаи,
А мне… что с крыльями, что без…
Иной раз фразы не хватает:
«Что лёд в руках её не тает…»

Без тебя здесь деревья желтеют,
Без тебя – выцветают цветы,
И закаты теперь еле тлеют,
И небесные очи мокры.

Без тебя… Но с тобою – всё так же
Лето будет рыдать, умирать.
Унесётся тепло в экипаже,
И обрушится вниз листьев рать.

Без тебя и с тобой – в чём же мука?
Лето стонет. Ах, осень в пути…