Александр Дахненко - Тени Судьбы

О тонких контурах любви,
Которой нет, как нет.
О том, как жизнь не назови,
А вместо жизни — бред.
И где, когда я счастлив был?
Не знаю, с кем и как?
Я все простил, я все забыл,
Разглядывая мрак.
Меня пытает пустота.
Зачем моя ей боль?
Не знаю. С чистого листа
Сыграю ту же роль.
Я по иному не могу —
И плавится душа,
Когда по звездам я бегу,
За давним сном спеша.

Осенних листьев кутерьма —
Кружение в холодном ветре.
Обрывки жизней, судеб…Тьма,
Что ждет на каждом километре
Пути за дальний горизонт,
Где не увидеть лиц скитальцев…
Раскрой скорей свой черный зонт,
И время потечет меж пальцев,
И в беспокойнейшие сны
Свободно души превращая,
Наполнит памятью вины,
К истокам боли возвращая.

Осенних прогулок прохладная радость иль грусть,
Под солнцем спокойным, а может, под тихим дождем…
Идем в никуда по аллеям, стихи наизусть
Читая, а после случится все то, что не ждем.
А после, когда разойдутся тропинки судьбы,
Прикинем количество горя и счастья на глаз…
У каждого есть потаенные сердца мольбы.
И вскоре все будет иначе… не так, как сейчас.

Отмечая прожитые годы,
Пройденные версты в пустоте,
Размышляешь о цене свободы,
Оставляя горечь на листе.
Обращаешься в туманы ночи
В сонный холод бесприютных душ.
И опять выслушивать не хочешь
Времени мудреннейшую чушь.
Просто остаются без названья
Самые прекрасные стихи.
И в голгофский путь — в воспоминанья —
Отправляют беды и грехи.

Оформитель ощущений смутных,
Безнадежно вникший в суть вещей.
Ты бредешь сквозь сумрак слов минутных,
Через вязь обманчивых речей.
В землю постепенно ты врастаешь,
Разрушая солнечный мирок.
И во тьму Вселенной улетаешь,
Пеплом бесполезно-грустных строк.
Рядом обреченность, как награда,
Музыки смертельная игра.
И судьбы спокойная прохлада —
Памяти глухие вечера.

Перестану вспыхивать, как порох,
Перестану злиться и страдать.
Выброшу надежд и песен ворох,
Научившись ничего не ждать.
Чтобы стали каплями наркоза
Горя бесконечные дожди,
Чтобы реже чудилась угроза
В тех путях, что вижу впереди.
Только жизнь, как спичка, догорает.
Вот, еще чуть-чуть… и хлынет тьма…
И душа трепещет, замирает —
От смертельной боли без ума.

По лунным дорожкам, по странным тропинкам,
Мерцанье холодных болотных огней.
Никак не привыкнуть мне к странным картинкам:
К игре безнадежных и грустных теней.
Вращается время, и снова, и снова
Мой мир попадает в ловушки и сны,
Душа уж давно к запределью готова,
Ей все нипочем перехлест тишины.
Вернутся другие вот в это пространство,
Но мир изменился — все кончилось вдруг:
Раскисло зимы обреченной убранство,
И жизнь описала трагический круг.

Разрывы ткани бытия,
Куда врывается инферно,
Где точно тени: ты и я
Бредем во мрак ночей, наверно.
И в жизни странной, грозовой,
Мы словно радиопомехи.
И отвечаем головой
За лет обманчивые вехи.
И ощущенье власти зла
Вдруг обострилось до предела.
Судьба все в клочья разнесла.
Вмиг душу отделив от тела.
Подкрался близко давний страх —
Пролог к паденью, к катастрофе…
Мечты осадок на губах,
Как горечь выпитого кофе.

Раньше я любил звенящий холод,
А теперь порой стремлюсь в тепло.
Раньше — я тогда был очень молод —
Я любил космическое зло.
Раньше смаковал я утонченно
Боль, что приходила из глубин.
Раньше жил по слову: «Обреченно»,
И всегда любил побыть один.
А теперь я усмехаюсь криво,
Глядя на просторы пустоты…
Все, что есть вокруг — нелепо, лживо,
Даже вдохновения листы.
Лет летит никчемный хлам и мусор,
Кружится под ветром неудач…
Жизни жалкой не хватает вкуса,
А судьбе — масштабности задач.

Скользит прохладная весна,
Сегодня хорошо душе,
Потусторонняя Луна
Блестит на дальнем рубеже.
Твоя нелепая тоска
Меняет контуры лица,
Всего лишь рюмка коньяка:
И вот надеждам нет конца.
И вот строка пронзает мрак,
И боль дрожит в твоих руках,
А небо чертит новый знак,
И повторяется в мечтах.
Устав от жизненной игры
Твори, не зная берегов,
Непостижимые миры
Из тайных снов и облаков.

Смутной надеждою тешишь себя понапрасну.
Режешь запястья лезвием новой строки.
Игры полночные невероятно опасны,
Смотрит из зеркала снов ликвидатор тоски.
И намечается вновь разговор с мирозданьем,
Жизнь отмечается гулом бесчисленных слов…
И для тебя не найдется уже оправданья,
Только судьбу дополняют порывы ветров,
Что вызывают лишь дрожь в остывающем теле,
Ну а душа обретает огонь пустоты.
И попадает в пространство вселенской метели,
Жуткой романтикой вновь заполняя листы.
Кровь на руках обнаружишь наутро однажды,
Так продолжается круговорот новостей…
И понимаешь ты, изнемогая от жажды,
Что не бывает здесь легких и быстрых смертей.

Созерцаешь распады миров, исковерканных злом
И рисуешь картины довольно знакомого ада,
А в душе намечается снова серьезный надлом —
Ей твоей биографии кажется вовсе не надо.
И судьба позвонила вдруг в дверь, ты пошел открывать
Длинной тени, что призраком встала в пустом коридоре.
Вот и холод: нельзя никогда ни о чем забывать…
Ни о старых грехах, ни о как-то проигранном споре.
Почему-то жизнь вертится около или вокруг,
И скользит в никуда, бесконечно тобою играя,
С безнадежной, нелепой, безумной надеждой, а вдруг…
Синим пламенем с сердцем твоим неизменно сгорая.
Получается все, как всегда — возвращаются сны,
Мир не кажется больше уж сказкою предновогодней,
Заполняются годы пространством вины и войны,
Ты идешь через боль, становясь все грустней и свободней…

Соткан из жаркого лета твой вздох,
Что-то стучится из бездны эпох.
Ищешь на ощупь свое же лицо —
Жизнь наливается болью-свинцом.
Только не стоит глядеть в зеркала,
Ты же запомнил иронию зла?
Яд источает лихая строка,
Что, как петля: и прочна, и легка.
Снова из жгучего света во тьму,
В холод ночей, недоступных уму.
В кровь подпуская тоски-пустоты,
И пропадая у той же черты…
Каждое слово тихонько горчит.
Гвоздик судьбы из ладони торчит.
И распадаясь на сотни частей,
Платишь за выбор высоких путей.

Стелется времени терпкая скука.
Водочки выпить? Да не помогает…
Меланхолической жизни наука
Радостей пошлых опять избегает.
Нету иного…Пробежка по кругу,
И неизменного зла повторенье…
Вот мы проходим, кивая друг другу,
А в глубине сохраняем презренье…
То ли к себе, то ли к этому миру,
Где неуютно и жутко нелепо…
Души бредут из квартиры в квартиру,
Не замечая за окнами неба.