Николай Добронравов - Надежда – мой компас земной

Вот этот язык – он такой безмятежный,
как будто здесь жизнь без забот и затей.
А этот – заумный, а этот – небрежный,
а это – язык для бездушных идей.

Английский – в фаворе. Он четок и гладок.
Испанская речь до чего ж хороша!
В китайских словах – миллионы загадок.
И только у русского слова – душа.

Ты теряешь, родная, последние силы.
Мы уже не спасем тебя. Не укрепим.
Мы пришли попрощаться с тобою, Россия,
с бледным небом твоим, с черным хлебом твоим.

Мы не будем стремиться к богатым соседям.
Не прожить нам без ласки слезящихся глаз…
Никуда не уйдем. Никуда не уедем.
Ты сама потихоньку уходишь от нас.

Мы стоим пред тобой в современных одежах, –
космонавты и братья мои во Христе.
Ты была нашим предкам столпом и надежей.
В мире не было равных твоей широте.

Ты была, наша матерь, небогатой и честной.
И не зря же ты в муках на свет родила
знаменитых царей и героев безвестных,
и неслась в новый мир, закусив удила.

Так за что же тебе выпадали мученья?
Зарубежный альков и щедрей и теплей…
Очень страшно семье, если нет продолженья.
У России почти не осталось детей…

Свиньи чавкают, в храм водрузивши корыто.
И рыдают солдатки у афганской черты.
Васильковое небо зарыто, закрыто
черным облаком смога, свинца, клеветы.

Так чего же мы ждем? Для чего мы хлопочем?
И зачем по инерции смотрим вперед?
Ты прислушайся: мы пустотою грохочем.
Присмотрись: вместо поезда вьюга идет.

…Вот мы все собрались на последней платформе.
Осквернен наш язык… Уничтожен наш труд.
Только там, под землею, останутся корни.
Может быть, сквозь столетья они прорастут.

Все дети на планете божественно прекрасны.
Родятся наши дети без хитрости и зла.
И будущее кажется безоблачным и ясным,
и кажется дорога привольна и светла…

Над ними, малышами, склоняется Россия,
их Родина, их счастье, надежда и краса.
И смотрят на младенца небесно-голубые
прекрасные родные славянские глаза.

Была ли ты, Россия, всегда такой счастливой?
Не ведаю – не знаю. Ответить не берусь.
Но знаю, что старалась всегда быть справедливой,
моя голубоглазая застенчивая Русь.

Я рос в войну великую, когда людей косила
нелепая и страшная военная гроза.
И я тогда впервые взглянул в глаза России,
внезапно потемневшие и гневные глаза.

Все было в этом взгляде: страны несокрушимость,
тяжелые ранения, страдания и боль.
Была во взгляде этом победная решимость,
святая, материнская великая любовь.

…А позже мы увидели (ах, лучше бы приснилось!),
как рушилась и падала великая страна,
как дьявольскому пиршеству страна сдалась на милость.
Лицо свое теряла безропотно она.

А ведь еще недавно казалось нашим предкам,
что будет все прекрасней ее житье-бытье,
что солнце не погаснет, что страх Руси неведом.
Тогда и мы поверили в бессмертие ее.

Ошиблись древнерусские великие пророки,
и старцев-предсказателей умолкли голоса…
Сегодня у России бесцельные дороги,
безвольные, пустые, бесцветные глаза.

Когда-нибудь эти расколятся воры…
Все высказать сам я не премину,
как наши деляги и наши «партнеры»
изготовляли другую страну.
С высоких позиций на с нынче сместили.
Страна наших предков давно уж не наша.
Веками была величавой Россия.
Теперь прозябает какая-то раша.

Здесь все теперь по-новому,
все нынче не по-нашему,
с всеобщей безработицей,
с постыдными утехами.
Былые одноклассники,
родные однокашники,
уехали. Уехали. Уе-ха-ли!

Быть может, ради рейтинга,
а может, ради деточек,
со зла ли на правительство,
добра ли ради, смеха ли…
Седые академики,
науки нашей светочи,
уехали. Уехали. Уе-ха-ли!

Ну что ж… Грустить не надобно.
Бог с ними, с эмигрантами,
порвавшими с Отчизною,
с несчастиями здешними.
Зачем им тут общение
с погибшими талантами?

Важнее там знакомство
с делягами успешными.
Обидно, что уехали
они с такими рисками
в страну традиций благостных,
среди которых главная –
вражда к всему славянскому
и ко всему российскому,
к соборной нашей родине,
к народу православному.

Вот пришло письмо издалека,
Где живут богато и свободно…
Пусть судьба страны моей горька, –
Остаюсь с обманутым народом.
Пусть судьба печальна и горька…

Мы – изгои в собственной стране.
Не поймем: Кто мы? Откуда родом?
Друг далекий, вспомни обо мне, –
Остаюсь с обманутым народом.
Друг далекий, вспомни обо мне…

Слышен звон чужих монастырей.
Снова мы себя переиначим.
На обломках Родины моей
Вместе соберемся и поплачем.
На обломках Родины моей…

Мы еще от жизни не ушли.
Свет берез не весь еще распродан.
И вернутся снова журавли.
Остаюсь с обманутым народом.
И вернутся снова журавли…

Не зови в дорогу, не зови.
Верой мы сильны, а не исходом.
Не моли о счастье и любви, –
Остаюсь с обманутым народом.
Не зови в дорогу, не зови…

Какая здесь родная красота!
И шепот трав, и птичьи переклички…
Дождями теплыми омытая листва.
Летящие сквозь время электрички.

Я помню тот послевоенный день,
как даже мы, мальчишки, были рады,
когда в кругу российских деревень
вставали под Москвой наукограды.

А покоренье первых звездных трасс
сравнимо только с первою любовью.
Дорога к дальним звездам началась
в моем родном недальнем Подмосковье.

Теперь – увы! В фаворе сорняки.
И я молю, чтоб хоть у нас в округе
роскошные дворцы-особняки
не заслонили б хижины науки!

Пусть побеждает не сорняк, а труд
во имя жизни и всего святого.
Пусть и друзья и недруги поймут,
что к новым взлетам Родина готова!

Пусть к нам придут и свет, и волшебство,
и теплый дождь, и птичьи переклички,
и мимо окон детства моего
в грядущий день несутся электрички!

Мы знали Россию в годину лихую.
Застали страну в ее каторжный срок –
голодную, нищую, полуживую
Россию, которой никто не помог.

И мы не рванули в далекие страны.
Мы вынесли все. Мы сумели, смогли
очистить от скверны и вылечить раны,
кровавые раны российской земли…