Йонас Мысль - Кто читает, тот поймёт, кто не читает, пропадёт

В строительстве, особенно большом,
Теперь, может, так и нет, но вряд ли,
Бывает много мусора, строительных отходов.
Кирпичей, теперь пластмассы, даже бутылок.
Раз нету от водки, так есть от лимонада или от «Кока-колы».
В общем, не так уж важно, что или чего, но хватает,
Может, и невозможно по-другому или иначе.
Когда редко пишется, трудно слова подбираются.
А если редко читается или вообще не читается,
Тогда совсем и не соображаешь, в общем,
Не думаешь, а только смотришь, как осёл.
Конечно, не человек, не ты не осёл, так быть не может,
Но если от нас мусора остаётся много,
Значит, тут что-то не то, в природе мусора нет.
Значит, мы уже не природа, а что-то лишнее,
А раз лишнее, можно и выбросить, не так ли?
Мы швыряем, бросаем, кидаем, стреляем,
Значит, и нас Природа уничтожает как вредителей.
Вообще, мы боремся уже с Природой,
По моим расчётам, с первого всемирного наводнения.
Нам такой промежуток чересчур большой,
Но для Вселенной, так как времени Там вообще нет,
Значит, и промежутки, или расстояния, пусть времени
Вообще не было, вроде мы всю вечность живём.
Допустим, мне нету разницы, когда-то что-то
Такое было или сотворилось, вчера или год тому назад.
Мне нету разницы, что и как я кушал, да и как одевался,
Когда я жил в Сибири, даже нету разницы,
Что я кушал вчера, но есть разница, якобы я пил,
И пил много, как говорится, до упаду.
Тогда разница есть, голова не варит, спрашивается,
Теперь варит, понял что-нибудь или голова не варит?

Раз варит, то есть работает, значит, хорошо,
А кто не читает, он не поймёт, что нам важно.
А важен сегодняшний день, да и завтрашний,
У кого голова работает, он смотрит.
Он смотрит, что у него под ногами, да и под носом
На столе, да и в кармане, да возле дома, да и на тротуаре.
Он окурка не бросит, да он вообще курить не станет,
Потому что он знает, курево вредно.
Но есть случаи, и нередкие, может, каждый второй,
Считая всё населения, якобы дети, да и женщины не курят.
А раз курят, мусор увеличивается, хотя люди
Окурки, как обычно, мимоходом не бросают.
Они курят там, где можно курить, в туалете, не знаю,
Как у вас, у нас в ресторане не разрешают.
Но дело не в этом, разрешают или не разрешают,
Дело в том, что большинство людей не думают.
Живут так, чтобы жить, покушать, покурить,
Иной раз, а то и чаще, чтоб выпить, повеселиться.
А чтоб долг Природе вернуть, покуда человек
Ещё ничего не создал из ничего, он ли обокрал,
Если можно так выразиться, а может, и украл, свистнул.
Нет, всё-таки обокрал Природу, значит, он обокрал себя.
Якобы Мы всего лишь одна семья, это всем должно
Было быть давно ясно, потому что МЫ одна команда.
Один корабль, одна Земля, одна Матушка,
А МЫ та же самая Природа, Она Нас сотворила, а не Мы Её.
Она нас кормила, да и кормит, ровно как детей глупых.
Спрашивается, сколько ты лет был бы доволен,
Если сын твой осёл, ему только бабы, наркотики и машины,
Конечно, он долго тебя не будет мучить, помрёт.
Но я спрашиваю, был бы ты доволен его учить бесконечно?
Значит, и нам пришёл конец, нас надо поучить, да и как следует.

Время летит, как ветер в степи,
Жизнь не золото, себя береги.
Не будь упрямым, не будь себе враг,
Ты не батрак, но и не монах.
Святых не было, да их и не надо,
Мыслящих, мыслящих на этом свете мало.
Понять нетрудно, почему умираем,
Потому что Природу мы уничтожаем.
Раньше леса рубили, золото искали,
Теперь газ, нефть качаем.
Хотя мы и погибаем и умираем,
Вроде неприлично, но мы не скучаем.
Время назад не повернёшь,
Будешь мыслить – кое-что поймёшь.
Себя узнаешь – жизнь поймёшь,
Себя не узнаешь – себя не найдёшь.
Новый Век, новый и человек,
Раз русский новый, новый и Бог.
Неужели ОН глупее нас? Вопрос непростой,
А эти стихи пишет свой.
Мы все как один,
Но стали чужие.
Вопрос с ответом,
Потому что мы глупые.
Если ты умный,
Навстречу пойдёшь.
А раз не поймёшь,
Поймёшь, когда умрёшь.
Страдаю за всех,
Страдаю за себя.
Хрупкая, очень хрупкая
Наша Земля.

Когда ветер поднимается, вода качается.
А если воды всё больше и больше?
Как тогда? Хорошо, что ещё сибирские леса,
Но их маловато, а людей многовато.
Конечно, узкоглазые и серокожие возьмут верх.
А белым что делать? Воевать грешно,
Но большинству всё равно, главное – пожрать да выпить.
Неужели, Йонас, Я зря старался?
Может, и я зря стараюсь, да за ТЕБЯ ручаюсь?
А ты не ручайся, пей и ты, Йонас.
Неужели ТЫ всерьёз?
Я не шучу, от таких получается только навоз.
Но без навоза картошка бывает мала.
Я бы не сказал, что твоя, Йонас, работает башка.
Так я ж последний сын, так сказать, скорлупа.
Похвально, когда неподнятая голова.
Но я и на колени не падаю да лбом о землю не бью.
А зря, Йонас, проси и ты прощения.
Всё равно буду помирать, значит, нечего просить.
Ты, Йонас, гордый, как орёл.
Уж буду лучше я осёл.
Тогда ослом и останешься.
А если я буду храбрый, как Чингисхан?
Будешь каяться, как Наполеон.
А если буду дурак, как Гитлер?
А кто тебе говорил, что он дурак?
Я так, просто так подумал.
Раз будешь думать, Йонас, дурак не будешь.
Но ответа я не получил.
Кое-что ты, Йонас, уже забыл.
Вспомнил, только ТЫ вопросы задаёшь.
Ты прав, Йонас, а ты за всех ослов отвечаешь.

Когда гуси прилетают, весна начинается.
А если зима не кончится, куда гуси полетят?
Ты Йонас, ну точно как осёл, опять с вопросом.
А разве ослы ТЕБЕ вопросы задают?
А ты у ослов и спроси.
Имя не упомянул, значит, вопрос не мне.
Я ответ дал, а не вопрос задал.
Значит, я не промазал.
В МЕНЯ, Йонас, не попадёшь, МЕНЯ и не убьёшь.
Да спаси меня, кто бы ТЫ ни был, в мыслях такого не бывало.
Испугался, Йонас, дрожишь.
Теперь не так, как раньше.
Дуб тоже, Йонас, созревает вовремя.
Значит, я вовремя родился.
Поздновато, успеете – будете жить, не успеете —
тонуть будете.
Но конца света всё равно не будет.
Глаза смыкаются, сердце останавливается,
И конец света кончается, то есть начинается.
А что начинается?
Если скажу, помирать не захочешь.
Так я и так не хочу.
А почему водку и коньяк глотал?
Виноват, дурак был.
Ты думаешь, что умный стал?
Я не учёный, признаюсь.
МНЕ признаваться не надо, Я всё знаю.
А как от греков избавиться?
Рыбу не будешь ловить – её и не поймаешь.
А раз ослы не поймут насчёт ловли?
Раз не поймут, ослами и умрут.
Мне так ясно, но почему им неясно?
Вот Мы, Йонас, и решаем, почему им неясно.