Янкович - Посторонний шум

Трещинка на губе, розовое вино…
Что мне отдать тебе,
Что еще не дано?
Пригоршня из Невы,
Лодочник-адмирал,
В лапах катают львы
Кости тех, кто играл.
Золото, медь, мёд,
Проблеск «финки» в глазах,
Жребий иных вод,
Брошенный в небеса.

Через хлябь, через глушь,
Через небо в море луж,
Через дым из-под колёс
Вылетающих берез,
Я – к тебе, я – туда,
Где уснувшая вода
Дышит в каменном котле,
Небо под углом к земле,
Город бредит ржавью крыш.
Клочья туч, куски афиш,
Твой кафтан с плеча чужого,
Пояс цвета золотого
Заболоченные ветры
Разорвали – всем по метру,
Разметали островами
Между жёлтыми домами.
Город – волк или пес?
Прекрати стук колес,
Рай безумных, край тоски…
Электричка. «В продаже мужские носки»…

В старой кожаной куртке
Я войду в новый мир,
От огня до окурка —
Лишь вчерашний наш пир,
И в тоске по придурку
Ноздри втянут эфир.
Где же ты, моя мурка?
Будь постелью богам,
Когти на штукатурку —
Нет покоя ногам,
А тоска по придурку
Все грозит берегам.
И Шекспир, и мазурка —
Плесень на эликсир,
И в зверушечьей шкурке
Предостаточно дыр,
Замаячила дурка
По дороге в сортир.

Прокуренный бойфренд
Снова на линии:
Перья павлиньи
В затасканном кофре.
Промокшие крылья,
Сюжет в стиле Хармса,
От драмы до фарса.
От танго к кадрили.
Чужая квартира.
Болезнь Афродиты
Накрыла бандитов,
Очумевших от пира.
В холодном коктейле
Семя инкуба.
Еще по три куба
Фанка с похмелья.
Оборванный голос.
Танцуй на рояле,
Мы славно сыграли:
Заряд-то был холост.
Six, sax, sex,
Let’s see what’s next.

Летаргический сон,
Перелом ключицы —
Выпадай в осадок,
Просыпайся легче.
Отключить телефон
И поймать ресницу
Обойти засаду,
Затянуться крепче.
Чередой утр изголовья исписаны —
Перелистывай простыни,
Ищи имена.
Пусть станут умными, честными, лысыми
Все кроме нас,
Все кроме нас.
Фонари, бардаки,
Околевшие улицы,
За игорным столом
Утешенье – расстрел.
У подземной реки
Не поется, не курится
Ни вином, ни теплом
Не согреть наших тел.
Спрячь же усмешку в моих коленях —
С мыслями на игле
С крыльями под стеклом.
Нас все дороги ведут к измене,
В прoклятый дом,
В проклятый дом.

Длинноногая бродяжка
Окольцована весной:
Те же синие фуражки,
Тот же серый дом родной.
Из-за рек ли, из-за гор ли
Выбираться суждено.
Лучше буду костью в горле,
Коли поле сожжено.
Помаячил-заморочил,
Захлестнула-повела.
Острия фальшивый росчерк
Не дороже помела.
Придорожные подруги,
Алы маки в волосах.
Только б нам не прятать руки
В заболоченных лесах.
То не горлица воркует,
То не реченька журчит.
То цепляется за сбрую
Захмелевшая Лилит.
То ли прочь с сумой порожней,
То ли вскачь за удальцом.
Непутево – безнадежно
Бездорожное кольцо.

Расстоянье в спичечный коробок —
Бог в микрофоне,
Чёрт тебе в бок.

Мы – лёгкие дуралеи,
Умеем писать слова.
Зеленую нам аллею
И прочие все права!
Пошли вы все в бакалею
С весами и мерой жизни!
Мы времени не жалеем
И жмём, пока сок не брызнет.
Зеркальные акробаты,
Живущие мимо вас,
Мы злы и слегка горбаты,
Что видно с трудом в анфас.

Был ли мой взгляд чересчур тревожен?
Бомж обморожен,
Корчит рожи,
В пьяной дрожи обняв батарею.
Был ли мой взгляд чересчур тревожен?
Нет? Так скажи тогда, что же
Смотришь мне вслед, притворившись прохожим?
Господи Боже, отчего я зверею?
Был ли мой шаг чересчур ускорен?
Город просторен,
И, видимо, вскоре
Даже тебя я уже не согрею.
Был ли мой шаг чересчур ускорен?
Нет? Где же смысл в твоем укоре?
Мне б тебя с горя
Проиграть в лотерею.
Был ли мой вид чересчур свободен?
Явно немоден,
Не по погоде
(Здесь что-то вроде
Гипербореи).
Был ли мой вид чересчур свободен?
Нет? Почему ж он тебе неугоден?
Ты беспороден и счастлив, выходит,
Из тысячи родин
Нет нашей добрее.

Уходила я:
Бескрыла,
С чуть прикушенной губой,
Да семь цифр обронила,
Да сказала: «Бог с тобой».
Чуть умытая вином,
Говорила: «Славно, милый,
Что чернила за окном».
Уходила я в чернила,
Струны с песней не в ладах.
Слышно было,
Как искрило
В телефонных проводах.

Ты послал меня на —
Я купила вина
Всем врагам, о победе скорбя.
Так пей воду из луж,
О, заштопанный муж —
Я иду воевать за себя.
Тебя не было здесь,
Ты давно вышел весь,
Были ветер, вода и шмаль,
И меня тоже нет,
Есть лишь белый билет,
Черный бархат, «Шанель», мистраль.
Кто сидит по домам,
Охраняя свой хлам,
Тот пребудет вовек в чести.
Шалый нелюдь, прости,
Но мне нужно грести
От несущих свой мир в горсти
Зазеркальная рожа
Ни на что не похожа,
И глаза – как с дешевой иконки,
А у нашей беды
С головой нелады,
И лодыжки опасно тонки.

Лестница, лезвие, Лесбос,
Лед на сухом языке.
Мой неопознанный резус
В тонкой и синей реке.
Синие, синие перья.
Злые удавки ветвей,
Да где-то там, в подреберье
Стук азиатских кровей.
Лестница, лезвие, Лесбос —
Это такая игра,
Мой неразгаданный ребус,
Чтоб дотянуть до утра.

Он бесшумно стреляет себе в висок,
Пьет гранатовый сок,
Надевает браслет,
Закрывает замок,
Уронив пистолет.
И каждую ночь я хочу быть как он —
Вылетать из окон
За взрывною волной —
Под безудержный звон —
За разбитой луной.
Как изящно – за порох выдать свой прах:
Искра терпит крах.
Проведи языком —
Здесь живет мой страх
Залезать высоко.
Белый ворон клюнул меня в плечо.