Марина Аншина - Доверие

Закроет туча робкую звезду,
И будет ветер пыль гонять по плацу.
Я знаю, что когда-нибудь уйду
Туда, где нет стихов и декораций.
Но что-то от себя оставлю тут,
Взлетев выс око или рухнув низко,
И может быть потом меня найдут
В снежинке, в капле, в мимолетной искре.
Взгляните, сколько этого вокруг,
И вспомните о всех, кого любили.
Они нам о себе напомнят вдруг,
Чтоб мы о них случайно не забыли.

Когда окончится зима,
Мы будем очень уязвимы,
Откроем сердца закрома,
Взлетим душой, как херувимы.
Глаза от блеска отдохнут
И от сверканья не ослепнут.
Сумеет солнце в пять минут
Сжечь заблуждения до пепла.
Пурга прикинется дождём,
Водой обмякнут снега горы.
Окаменеет ли Содом,
Раскается в грехах Гоморра?
Пора смятения и бурь,
Весна в делах не знает лени.
Покрасит небеса в лазурь
И всё вокруг зазеленеет.

Из меди или олова
Рождаются слова,
Особенному норову —
Особые права.
То выкриком, то шёпотом
Меняют суть вещей.
Их, окрылённых опытом,
Не выгонишь взашей.
Слова гуляют фразами
И водят хоровод.
На небеса с алмазами
Их искренность зовёт.
Ошибками искусаны,
То нежны, то резки,
Очищены от мусора,
Отмыты от тоски.
Но лишь когда написаны,
Им начертаньем дан
Бессмертный облик истины
И утвержденья дар.

Амазонки мои, амазонки!
Знак отличья на правой груди.
Всё так нежно, доверчиво, звонко,
Даже с тапками и в бигуди.
В непроглядную грозную пору,
Если сыплет удары судьба,
Вы сдвигать умудряетесь горы,
Пот локтём вытирая со лба.
А в счастливое время расцвета,
Если солнце фехтует лучом,
Вы, теплом вдохновенья согреты,
Запасаете свет на потом.
Чтя воительниц древних заслуги,
Их уклад не усвоили вы.
И не гоните милого друга
Из боязни растаять в любви.
Вы растите в единой заботе
Сыновей и дочурок своих,
Ореол материнства в почёте
Среди всяких раздоров и лих.
Вашей слабости – сила вдогонку,
В силе вашей лазейки не жди.
Амазонки мои, амазонки!
Знак отличья на правой груди.

Любая музыка свежа,
Любое войско незаметно.
Вопрос – на кончике ножа,
Ответ – на расстояньи метра.
Тут парадоксы правят бал,
Недоуменье красит лица.
Кто никого не удивлял,
Тот никогда не удивится.
Не стоит верить всем подряд,
Но надо верить в недоверье.
Ведь каждый восхититься рад,
Не расшибая лоб о двери.
А если зубы – о косяк?
А если сердце – о разлуку?
Здесь всё не эдак и не так,
Пока не взято на поруки.
Перелицуй, перескажи
Любое дело и событье.
Люби, когда идут дожди,
Цвети, когда желтеют листья.

Какая может быть мораль?
Убили в людях человека,
Разрушен чёрной тучей рай,
Рассыпана в осколки Мекка.
Что нам этический урок,
Когда так многие в заслугу
Себе поставили порок
Уничтожения друг друга?
Чем изощреннее садизм,
Чем оголтелей изуверство,
Тем гуще ненависти дым
И меньше у надежды версий.
Закрыт второю мировой
Вопрос первичности сознанья.
Опасен размышлений строй,
Постыдным стало созерцанье.
От прошлых истин – лишь зола,
Гуманность чахнет без призора.
Когда оправится земля
От пережитого позора?

Я искал свое место под солнцем.
Я искал свое место в тени.
В сердце копится горестей стронций.
Не услышат: стони не стони.
Я попал в ненадежную пьесу
И неправильно выучил роль.
И теперь под влиянием беса
Черте что вытворяю порой.
Я блуждаю, как ёжик в тумане,
Я спешу, как вода на пожар.
Если кто-то любовью поманит,
Я бы вечность в обьятья прижал.
Я готов просочиться сквозь время
И причудливо выгнуть судьбу.
Мне не нужно почёта и премий,
Если против теченья гребу.
Поиск истины долог и истов,
Давит времени тягостный жгут.
Только знать бы, что где-то есть пристань,
Где меня с нетерпением ждут.

Ворона проповедует весну
Так истово и так бесповоротно,
Как будто мысль оставила одну
И хочет, чтоб она была добротна.
Омолодиться – это ли не цель,
Воспрянуть духом – это ли не дело.
Ведь солнце проникать умеет в щель,
Чтоб дотянуться до любого тела.
Деревья, в дреды ветви заплетя,
Надеются, что силы жизни живы,
И ждут рожденья первого листа
Без устали натягивая жилы.
Природа, предвкушением звеня,
Довольствуется межсезонья супом.
Возможно нынче до исхода дня
Ворона каркнет, и весна наступит.

Моя душа с твоей душой
Соединяется вопросом.
Когда ответ не подошёл,
А мы его упрямо просим,
Когда измучаем себя
И отшатнёмся друг от друга,
От одиночества скорбя
И возведя печаль в заслугу,
Тогда возможно грянет мысль,
Что мы ошиблись в предпосылках.
Казалось, что стремимся ввысь,
Так были трепетны и пылки,
Но в суете обычных тем
Теряли направленье действий.
Увлекшись тяготеньем тел,
Впадали в истинное детство.
На ерунду растратив пыл,
Ответ нашли, но он не нужен.
Покой, как длинный сон, постыл
А счастья центр не обнаружен.

Разрушить мир легко. Дрожащим пальцем надо
Проткнуть дыру в плотине, спасающей от зла.
Толкнет на это страх, а может быть бравада,
Отчаянье, изъяны душевного тепла.
И не сдержать поток, что хлынет в брешь такую,