Владислав Чараев - Письмо домой

Долго не мог писать,
Не находил верных слов,
Не мог собрать мозаику,
Перейти границу снов.

Не знаю, что происходило,
Это как глубокая кома,
Ты смотришь на все,
И так охота остаться дома.

Блокнот сам не трогаешь,
Думаешь, как позволяет ритм.
Пытаешься что то сам сделать,
В четырёх стенах, и совсем убит.

Собраться и начать творить,
Вот самое замызганное чувство.
Когда, ты один и только этот бит,
Из паники творит искусство.

Пустые облезлые дворы,
И трупы живут днём одним.
Нет там и правды, достоинства,
Всё это деньгами заменило им.

Не замечают запах тлена,
Гниющие во славу лжи,
И молятся богам без веры,
Пусть заходя на виражи.

Что я оставил в этих лицах,
Облекшая тоска, унынье,
Проходя их капища без веры,
Забуду город я отныне.

Забуду их все обещанья,
Там и бравады от одной,
Но ты пропой мне на прощанье,
Когда покину дом я свой.

Ты мне напой, как пела многим,
Ты мне напой про слезы с глаз,
Ты мне скажи, что раньше было,
Но нет оправданию сейчас.

Ты помнишь – ты была красива,
Ты говорила долго без прикрас,
Но истину от золота, не постигала,
Лишь выгоду, ты ищешь и сейчас.

Спрошу тебя о жизни этой,
Ты замолчала, наверное закурила,
А помнишь, раньше пред рассветом,
Ты в музыке хороводы лишь кружила.

Ты так любила помечать,
Наверное смотришь в прозрачные стёкла,
Одна ошибка- порвана струна,
Ты погубила в себе ребёнка.

Как Питер Пен, из сказочной страны,
Вот только, когда там нет экскурсий,
С пиратами в баре как всегда,
Берём виски, не устраивая дискуссий.

Сражайся за свободу,
До последнего патрона,
Ты так давно мечтал,
Но не находил резона.

Так весело бывает ночью,
Вот вам и ваши ожиданья,
Нет той борьбы за жизнь,
Есть только оправданья.

Пусть выстрел в голову твою,
Решеньем будет на последок.
Ты верил, очень долго ждал,
Понимания этих марионеток?

Привет мой юный друг,
Я тут давно, совсем забыл?
Вас масса на разогреве,
Я тут пока что покурил.

Привет мой юный друг,
Я тут поглумился над тобой,
Ты так хорош, не сдержался,
И закинул веток на огонь.

Мне так приятно видеть,
Горящее, изуродованное тело,
Мне так наскучили твои крики,
Что, я отрезал язык тебе умело.

Тебя же предупреждали,
Что тут опасный маньяк,
Но ты не поверил в это,
И не вернуться никак.

Ну а теперь послушай,
Твои кишки – гирлянда,
Из тела столешница,
Экскурсий тут не надо.

Как жаль, что так мало мяса,
Не хватило и на закуску,
Надеюсь, друзья твои,
Будут так же съедаться вкусно.

Лавировали среди скал,
Переходили эти границы,
Крыльев не имея за спиной,
Летали над миром, как птицы.

Стая ворон под осенний шум,
Напоминала о прошлой весне,
Жизнь как фильм с перемоткой,
Но не в кайф, мы тут на дне.

Закружила, замотала эта жизнь,
Мало раскладов в плюсе,
На остановке разбуди по братски,
Что бы я не уснул и был в курсе.

А мы совсем не манекены,
Стоим, ждем как оденут,
В этом магазине правды,
Походу на всё свои цены.

Я встретил бывшего друга,
Понимаю, что глупо звучит,
Но в очереди стоял он тут,
Не понимая, куда он летит.

Мы с ним разошлись у кассы,
Я по безналу, он за нал,
Проскользнула кривая улыбка —
Для кого он правду брал?

И стоя молча в вестибюле,
За шторами правду продавая,
С другом бывшим разошлись,
Друг друга теперь не замечая.

Четыре стены и потолок,
Сознание ждет напрасно перемен.
Я сам назначил себе срок,
Но выйти не охота без замен.

На перекрестке жизни и судьбы,
Мы все равны и нет у нас богатств,
Так бедными бывают короли,
Лишившееся в мгновенье своих царств.

И так богаты, нищие бывают,
Что на распутье этом не боятся нечего,
Пред ними выбор ясен был всегда —
Быть честным, вот залог всего.

Солнечный пляж, закат и море,
Обжигающий ветер манит к югу,
Я отлучусь на пару мгновений,
К утру надеюсь в сознании буду.

И эти мотивы, зелёные поля позитива,
Мне навиться юг – Ростов и Краснодар,
Давайте на релаксе больше будем,
Все что дымиться бросим в пожар.

Больше огня и больше дыма,
Южный ветер и пляжный песок,
Мне нравится юг – по чаще там буду,
Джарастафарай и томатный сок.

Мы так вольны ходить по кругу,
Тщетно строим замки из песка,
И в лабиринтах этих систем,
По прежнему идёт война.

Но кто поднимет те знамёна,
Что вековые не сломают ветра?
Ты предан правде- слава богу,
Но почему же все идет война?

И капища заменят ваши храмы,
Новые крестоносцы сожгут собор.
Но кто останется в живых?
Наверное лишь бездомный вор.

Вы так оберегаете святыни,
Они оправдания для ошибок многих,
Но кто теперь те крестоносцы?
Наверное те, кто вытрут о вас ноги.

Привет мои маленькие, дорогие,
Я тут вышел из своей могилы.
Вы так давно ждали чуда,
Но могли быть рады друг другу.

Ну вы же нового хотели,
Сначала умудрились меня убить,
Поржали, поглумились, охуели,
Ну а потом решили воскресить.

Там не было таких, как вы псин,
Там было без вас намного лучше,
А вам однополый брак по кайфу,
И перепих с вибраторами в душе.

Гниющая жирная девица,
Заталкивает блевотину обратно,
И не передать и часть паскудства,
Как она ведет себя отвратно.

Своим писклявым голоском,
Соседям спать мешает,
И даже как то вечерком,
Подрочить не забывает.

Короче, тут картина маслом,
Отвратность и все двести килограмм,
Я бы не поверил, если бы сказали,
Но это я увидел сам.

Боюсь представить, что там ниже,
Я верить начинаю в бога,
Когда эта машина жира,
Поднимает свою небритую ногу.