Юлия Игольникова - Жених для Дарины

Где грань добра и зла проходит?

Нас в искушение демон вводит,

а Бог взирает равнодушно,

как мы идем за ним послушно…

И можно ль быть святым в аду?

Зачем мы любим на беду?

Где рай, где ад, никто не знает,

но все равно о том гадает.

Хорош поступок или плох?

Везде и всюду есть подвох…

И лишь вопросы, нет ответов…

Зато есть множество сюжетов

для сказки и для мелодрамы,

и для комедии и драмы.

Жила-была одна краса.

Ее зеленые глаза

сияли будто изумруды.

И, где ходила, там повсюду

мужские взгляды загорались.

Ей восторгались, восхищались.

Сияет кожа белизной,

и бровь изогнута дугой,

и гибкий стан сулит блаженство.

В движении каждом – совершенство.

А губы манят и смеются.

Вокруг нее мужчины вьются.

И каждый хочет угодить,

ее до дома проводить

и благосклонности добиться,

ее любовью насладиться.

И звали девушку Дарина.

Была красива как картина.

И в том ничуть не сомневалась.

Собою часто любовалась.

И женихов она меняла.

И на любовь их отвечала,

но не любовью, только лаской.

И жизнь казалась доброй сказкой.

Но люди Дару осуждали

и жизни той не понимали.

И говорили, что порок

ее сознание завлек.

Быть может, это так и было.

Она ни разу не любила.

Лишь только страстью загоралась,

потом она ее пугалась,

без сожаления расставалась,

от чувств свободной оставалась.

А Ангел бился и старался,

к добру призвать ее пытался.

«Ты полюби!», – он ей внушал.

Но быстро силы он терял.

Она к мольбам его глуха.

Не видит девушка греха

в свободе мыслей и желаний.

Ей сладок мед чужих признаний.

Мужские слезы – ей награда.

И их вниманию Дара рада.

И Демон следовал за ней.

Ее забрать в свой мир теней

давно и прочно он решился.

Ведь Демон, кажется, влюбился…

Его привлек ее порок.

И он шагнул к ней на порог.

И что-то вдруг в груди забилось,

заныло и заколотилось.

А было ль сердце у него?

Да он и сам не знал того.

Но только что-то там сжималось.

Им страсть владела, но не жалость.

И он решил ее забрать.

На суд божественный отдать,

чтоб там судили ее строго,

и в ад открылась ей дорога.

Но как же быть, как поступить?

Как в мир теней ее сманить?

Невелики ее грехи,

а мысли вовсе не плохи.

Она дурного не желала,

лишь только страстью опьяняла.

И бродит Демон опечален,

любовью к Даре одурманен.

И встретил как-то он парнишку.

Своих стихов издал тот книжку,

все о любви и доброте,

о поклонении красоте.

Иван был молод и восторжен.

И в чувствах был неосторожен,

не искушен в любви, раним,

души порывами гоним.

И Демон тут же и решил,

в судьбу вмешаться поспешил.

И план был смел, но и коварен,

как все простое, гениален.

И надо только их свести,

дать чувствам нежным расцвести.

И Ваня Дарою пленится,

и сна, покоя он лишится.

Он перед ней не устоит

и в ее сети угодит.

И Дару страстно он полюбит,

а та в ответ его погубит.

Походкой легкой шла Дарина,

смотрясь в стеклянные витрины.

И загляделась, и споткнулась,

на парня с книжками наткнулась.

И книги выпали из рук.

Увидел девушку он вдруг.

Прекрасней раньше не встречал.

И о такой он лишь мечтал.

Глаза зеленые смеялись,

а губы нежно улыбались.

– Простите, я Вас напугал, -

и голос парня задрожал.

И сразу он заволновался

и засмущался, растерялся.

– Да что Вы! Я не испугалась!

В тот миг любовь его рождалась.

– Да что же Вы вот так стоите?

Свои Вы книги подберите.

– Ах, да, конечно, я забыл, -

с земли он книги подхватил.

– Я Вас прошу, не откажите!

Как Вас зовут, Вы мне скажите!

– Дарина, – Дара улыбалась.

Так их знакомство состоялось.

А Демон руки потирал,

предвидя гибельный финал.

И Ваня разум потерял.

Свои стихи ей посвящал,

в кино водил, цветы дарил.

И глаз с нее он не сводил.

И он томился и страдал.

Свою любовь таить устал.

И он решился, ей признался:

– Я без ума от Вас остался!

Дарина, ты – вся жизнь моя!

Люблю тебя навеки я!

Дарина слушала, молчала,

она давно об этом знала.

– Ну не молчи, надежду дай!

Могу надеяться на рай?

Или отказом в ад сошлешь?

«Да» или «нет» произнесешь?

Но та по-прежнему молчала.

Сняла с постели покрывало.

И к парню близко подошла,

и нежно за руку взяла.

В глазах горел огонь зеленый.

Иван без памяти влюбленный

вкус поцелуя ощутил.

Их вихрь страсти закружил.

Одной минутой ночь промчалась.

В окошко солнце постучалось.

И Дара стала холодна.

– Хочу остаться я одна.

А ты, Иван, иди домой.

Закрою дверь я за тобой.

– Но как же так? – он с толку сбит

и безразличием убит,

– Я думал, что любовь у нас, -

ловил он взгляд зеленых глаз,

но там огонь уже погас.

– Любой исполню твой приказ!

Скажи хоть слово! Не гони!

Надежду вновь не отними.

– Иди, Иван, я так устала.

Я ничего не обещала.

И перед ним раскрыла дверь.

И был израненный он зверь.

Шагнул он тихо за порог,

произнести всего лишь смог:

– Я позвоню? – Ну позвони.

– Я так люблю! – Ты извини.

Тебя обидеть не хотела.

Я поступила, как умела.

Щелчок замка, как выстрел в сердце.

И он не знает, куда деться.

Напиться, прыгнуть из окна?

А в мыслях только лишь она.

И ничего не помогает.

Любовь его не отпускает.

Не лечит время. Дни идут.

Его друзья не узнают.

Он похудел и помрачнел.

И без нее жить не сумел.

И он решился, позвонил:

– Привет. Прости, не разбудил?

– А, это ты… Привет, – сказала.

– тебя недавно вспоминала.

И сердце парня ожило.

И по душе лилось тепло

от этих слов так долго жданных

и так немыслимо желанных.

Дарина вовсе не врала.

Она жалела, что гнала

тогда Ивана прочь, на волю,

в чьем взгляде было море боли.

Такой любви она не знала.

И по нему она скучала.

Но время шло, другой нашелся.

И ко двору он ей пришелся.

Он обеспечен и нестар.

И с ним покой, а не пожар.

В делах удачлив, с ним надежно.

И сердцу, мыслям не тревожно.

И Дара думать начала:

ее судьба ее нашла.

Пришла пора остепениться.

И он готов на ней жениться.

А в трубке голос все звучал.

А в нем безмерная печаль,

тоска любовная и мука.

Чтоб не напала злая скука,

она решила поболтать

и как дела его узнать.

И так они разговорились,

и новостями поделились.

А в заключении прозвучал

вопрос, что в воздухе витал:

– Могу ли я тебя увидеть?

– Я не хочу тебя обидеть.

Увидеть можешь, но не жди

мое признание в любви.

Он снова счастлив, окрылен,