Полина Саксонова - Ода юности

Хочу светить тебе Луной с небес,
Чтобы с тобою рядом быть ночами,
Чтоб слышать каждый вздох и сердца стук,
Чтобы касаться твоего лица губами,

Чтоб сохранять спокойным сладкий сон,
И о любви всю ночь тебе шептать,
Окутать светом, крепко обнимая,
И ни за что, и никогда не отпускать.

Я нарисую твой портрет
По строкам из стихов,
По фотографиям в альбоме,
Видениям из снов.

Он будет просто черно-белым,
Ведь яркость ему ни к чему.
Я помещу его на стену,
Украдкой лицезреть начну;

Пройдя по линиям рукой,
Дотронусь пальцами до губ,
И мне покажется, что здесь
Был карандаш ужасно груб:

Не передать мне всей любви,
Не срисовать на твой портрет.
Ведь ты живой намного лучше
И нужен мне, как солнца свет.

И не впервой мои слова доходят,
И не впервой ты промолчишь в ответ.
Я может быть хотела б быть стеною,
Чтоб не внимать немой укор как гнев.

Крадусь, идя босой на минном поле:
Неверный шаг, и ты опять в дали.
И фразы подбираю, чтоб не вздорить,
И письма разрываю, чтоб не шли.

Маятник снова качнет колыбель,
Снова меня в твои сети затянет.
Снег превратился в пустую капель —
Утро остудит, ум затуманит.

Сломан дороги моей светофор,
Встали машины у черт перехода.
Только один не смолкает мотор,
Только ему все открыты ворота —

Рыцарь сидит на железном коне,
Смотрит в туман, опустивши забрало.
Как же тепло было мне в январе,
Как же потом без тебя холодало!

Маятник снова качнет колыбель,
Снова писать к тебе сердце заставит.
Может, настанет когда-нибудь день —
Тронется рыцарь, сомненья оставив.

Где-то в углу закопалась во тьму,
Замотала себя в провода.
Как паук, заплела свою память в тесьму
И рыдала над ней втихаря.

Прижимала медведя к груди, а под утро
Находила опять на полу.
Ну и пусть убегает! Капля горькой обиды
К ночи сменится тихим «люблю».

Вдоль по улицам ищет, глядя в лица прохожих —
Злится, шаг ускоряет, бежит.
От кого убегает? От себя ли? Кто знает.
Затихает. Слабеет. Скорбит.

Как же глупо, наверно, по-детски
Не ценить ни единой секунды,
А потом ждать и верить в мгновенье
Теплой встречи в разгаре разлуки

И дышать этим самым мгновеньем:
Слушать сердце, держать твою руку…
Как же глупо, наверно, нелепо
Вспоминать каждый час те минуты.

Словно волк, грозно скалилась, злилась,
Все рвала и метала в округе.
Как же глупо теперь по-щенячьи
Опускать взгляд на землю понуро.

Где вся гордость, где злоба и ревность?
Все убито мгновеньем единым.
Извини… Нет, прости. Нет! Помилуй.
Как же глупо и невыносимо.

Я сегодня в прохожем узнала тебя,
И внутри все рвало на куски.
Я теряю тебя: я забыла черты,
Хоть тобой и забиты мозги.

Я забыла твой голос, улыбку и смех,
Я теряю ту нить между мной
И тобой, хотя ноги идут не спеша
По дороге в твой двор, как домой.

Я зависла на времени: семь ноль-ноль, три,
Дальше пять, девять, полночь и сон.
И по кругу: искать тебя, верить и ждать,
Ждать и верить, держа телефон.

Где-то в двенадцать, в кромешной тиши,
Распахни темной ночи окно
И послушай, что шепчет северный ветер,
Каждый день предвещая одно.

Он сказал, что живем мы с тобой просто зря,
Что развеет наш прах по земле,
И забудут про нас, как забыли о тех,
Кто когда-то погиб на войне.

Что умрем в разный год, разный день, разный час
И узнаем о том лишь спустя;
Будем жить в разном доме, может быть, городах,
Суматохой себя лишь губя.

Он шептал о разлуке, о забытой любви,
Он сулил только беды и боль.
Он сказал, что погибнет однажды мечта,
Не начав свой единственный бой.

В безмолвной тиши подари мне свой голос,
Убей, задуши пустоту.
Секунды от скуки проходят часами,
Так к осени точно умру.

В зияющей ране окна переписки
Мигает бездушно курсор —
Писать вроде нечего (а может быть, некому).
Зато для раздумий простор.

Но всякая мысль забывается. В прочем,
Делиться ей – смысл небольшой:
В ней нет нерушимой, огромной весомости,
Чтоб твой потревожить покой.

Ты не заметишь, как тихою, сладкою
Песнею явится сон,
И колыбельная лунная с трепетом
Льется с моей в унисон.

Мы напоем тем, кто спит, в каждой улице,
Мрачный влюбленный сонет,
Переплетая гласа с ветром сумречным,
Слезы роняя в куплет.

Я и к тебе загляну на минуточку,
Чтобы холодной рукой
Вновь прикоснуться, своей колыбельною
Сон подарить и покой.

Ты не заметишь, как голос дрожащий мой
Будет шептать о Луне.
От поцелуя прощального вздрогнешь,
Проснешься – меня уже нет.

Если б только могла я быть волком,
То смогла бы с тобою быть рядом:
Поборола бы жажду свободы,
Твою ласку считая наградой,

Проводила бы дни в ожиданье,
Ночью окна твои карауля.
Я не знала бы большего счастья,
Чем похвал мимолетных, как пуля.

Я бы знала тропинки, дороги,
Я бы знала всех тех, с кем ты ходишь…
Но любить меня больше, чем друга,
Ты не смог бы. Сейчас-то не любишь.

Моя жизнь превратилась бы в муку,
Видя, как ты, влюбившись в другую,
Забываешь про крепкую дружбу.
Ты узнал бы, как волки ревнуют!

После долгих полночных скитаний
Я бы спела тебе на прощанье,
Вскинув морду к оконному свету,
Как любила тебя сквозь страданья.

Заскрипит карандаш по бумаге
О наскучившей грустной рутине.
Ты опять пожираешь мой разум.
Что ты делаешь?! Не выносимо!