Юлия Крафт - Гримасы минувшего. Attention! Ненормативная лексика

И снится мне: коротышка Алекс – это я.
И пою старых птиц дешёвым виски и мутным пойлом под названием пиво.
И ещё явственно ощущаю запах сарого доброго молока-plus.
И в это время будто сам Господь Бог
со всем его святым воинством сидит у меня в левом ботинке,
а сквозь mozg проскакивают искры и фейерверки.

А потом я иду грабить и насиловать. Мгновение, – я рушу дом. И издеваюсь над старой птицей.
И хохочу.
Поправляю защиту на паху.
Беру чёрную трость.
Мою неизменную чёрную трость.
Бью.
А все её коты орут.
А я бью.
Разбиваю огромный хуй в гостинной.
Мой drug Тэм доволен и испуган.
Morder его разбит и сосредоточен…

А потом.. Глаза мои открыты.
И ужасные, страшные видения на белом экране.
У меня нет век, чтобы закрыться. Не видеть это.
Страшно.

Боже, если ты есть, дай мне сил проснуться. И не узреть всего этого.
кровь. концлагеря. пытки.
Господи, клянусь, я стану другим.
Аминь. И прочий kal.
Придя в себя, подумал: не для того белый свет топтал, чтобы общаться с богом.

PS : И да, пока тебя нет со мной,
Я буду всё время о тебе думать.
А ты не забывай, пожалуйста:
Одевайся потеплее, когда выходишь из дому вечерами.

Я ищу тебя в каждом взгляде
Хоть бы кто-то меня отвлёк
И телефон твой совсем некстати
Первым номером пальцы прожёг

Я ищу тебя в наших песнях
В тепле холодной кровати
Я бы всё сделала если б
Суждено было в белом платье

Признаться в любви – банально
Отдаться – всё в прошлом
И если бы не было всё так печально
Я б стихи не писала возможно

Поэты не пишут в счастливых
Ничем не испорченных днях
Поэты не любят красивых
Поэты с несчастьем горят

Я слышала, как лают псы визгливо:
До рвоты, стона, хрипоты…
Как жизнь внезапно очертили
Кровавые проклятые флажки.

Как зверя гнали в чаще леса,
Как приближали смертный час.
Как с выстрелом затихло сердце,
И как погас огонь в глазах…

Я ветром рядом с ним жила,
С душой слилась в затихшем крае.
Я до смерти ему была верна-
У нас, волков, судьба такая.

Напишите мне письмо, —
Чтоб как раньше – чтоб в конверте.
Чтоб оно неделю шло,
Я буду счастлива, – поверьте!

Мне рукопись дороже сообщений
Что в телефоне – без эмоций.
Мне от руки приятней, чем e-mail’ы,
Чтоб с теплотой – как с сердца сбросил.

Хочу чтоб пару слов
Чтоб на бумаге – всё как прежде.
Хочу чтоб почтальона вновь
У ящика почтового с надеждой…

Я отвечу, обещаю,
Лишь бы только бы пришло
От вас с приветом запоздалым
То случайное письмо.

Любовь моя не на года – навеки
К Вам, моя душа и лёгкий флёр.
В бреду любовном «Леди! Леди…»,
И воздух вдруг тяжёл и спёрт.

Что мне геена адская, оковы..?
Стерплю я всё, ведь Вы со мной.
На всё для Вас готов, и – снова
Пылающий в груди огонь…

Я рабской страстью одержим,
О, Боги! Разум мне верните!
И пусть я Вами не любим,
Но Вы сейчас со мной стоите.

И, улыбнувшись мило, как Иуда,
Берёте белою рукой
Две тысячи за ночь греха и блуда…
Две тысячи за ночь со мной.

Есенина мне и водки!
И девок распутных для грязных утех.
Пляшите, шалавы, на дьявольской сходке:
Толкайте заблудшую душу на грех!

Я буду пороть, как паршивая сука,
Пока стоит мой ссутуленный дом.
Я буду пороть до последнего стука
Надрывного ритма в сердце моём.

Я буду писать, пока есть еще грифель
В огрызке, в дрожащей от боли руке.
Писать, пока не утихнет
Ненужный талант, промелькнувший в стихе.

Я буду травить табачной смолою
Себя, и тебя, и других.
Блять, почему же ты не со мною?!
Как смел ты другую любить???

Есенина мне… И веревку.
И марш похоронный пусть прозвучит.
Кто знает, ты ещё скольких
К рукам своим приучил…

меня кружат весенние мысли
сигарета истлела в пыльцу
на фото ты вроде бы близкий
не такой как есть наяву

все вращалось как то по кругу
работа друзья и соскок
а помнишь как мчались друг к другу
на заветный тот поебок

как всё это было мило
рукам своим волю дать
только руки теперь чужие
и друг друга нам не видать

Всё чаще небо серое, блёклое,
Настроение меланхольно-унылое.
Отражение в зеркале вдруг стало убогое,
Знать, заосенило, засентябрило.

Всё чаще бухать в безысходности хочется,
Литрами, литрами пенного пива.
Депрессивными мыслями голова моя крошится,
Знать, заосенило, засентябрило.

Всё чаще дожди и тёплые куртки,
И лужи масштабных разливов.
И ветер в лицо швыряет окурки.
Знать, осень уже наступила…

Говорю тебе, мир, ты слышишь?
Будет солнце, площадь, будет Париж!
Будет башня, Лашез и Монмартр,
Круассаны, l’amour и театр.

Над холмами белое лето, лазурный сад.
Каждый дом лучше других домов.
Каждый камень в нём будет наш…
И не хватит здесь русских слов.

Мы научимся быть в нём. Любить в нём.
Идти к нему, говорить на другом языке.
И закат встречать французским вином…
И на французском спою тебе…
Закат над Парижем велик:
Он божественный бурный огонь,
Он прекрасен и многолик,
Смотри, как Париж ложится в ладонь.