Игорь Исаев - Ночная готика. СТИХИ

Я слышу зов в своей крови.
Он растекается по телу.
Меня немножечко знобит,
Но я иду в ночи несмело.

Луна закрыла горизонт,
Ко мне протягивает руки,
А боль пульсирует в висок,
Как будто эхом множа звуки.

Деревья скинули листву,
Застыв в печальном изумленье,
Пытаясь скрыть немой испуг,
Бросая сумрачные тени.

Ступени старого моста
Уходят ввысь, куда-то в небо,
Где до луны рукой достать,
А звёздный путь белее снега.

Свет проникает сквозь меня,
Даруя негу посвященья.
В нём вижу всполохи огня,
В котором я найду прощенье.

Листва пожухлая шуршит,
Вмиг рассыпаясь под ногами,
В ночной, загадочной глуши,
В стране бессмысленных исканий.

Сквозь дымку тумана в рассветной тиши
Вошёл я с опаской в заброшенный город,
Который лежал в заповедной глуши,
Внутри ощущая таинственный морок.

Там ветер гонял по проулкам листву,
Зыбучим песком занося мостовые.
Не верилось мне, что я шёл наяву,
Смотрел в мутность окон, годами пустые.

И лишь иногда скрипнет где-нибудь дверь,
Как будто бы кто-то желал со мной встречи,
То быстро мелькнёт неожиданно тень,
И с крыши вспорхнёт потревоженный кречет.

Дома нелюдимо смотрели вослед,
Пытались теснить на булыжной дороге,
Вплетаясь в мой пылью пропитанный бред,
Плывущий, как марево, в зыбкой тревоге.

Рассветное солнце слепило глаза,
В мозгу воспалённом рождая чудовищ.
Я слышал ужасные их голоса
И знал, что смертельно им хочется крови.

Пески обжигали, как пламя костра,
Вбирая мои обнажённые ноги.
Я видел вокруг только хищный оскал —
Здесь мне никогда не дождаться подмоги.

Все силы и кровь уходили в песок.
Заброшенный город съедал без остатка,
А страх, словно шило, дырявил висок,
Предчувствуя то, что мне будет несладко.

И вдруг всё померкло, возник ураган,
Меня унося, как пушинку, куда-то
Подальше от мест, где клубится туман,
Средь мрачных домов, где приходит расплата.

День догорает в пурпурной дали,
Падая в сумрак, где прячутся тени.
Город смущённо зажёг фонари,
Нежась устало в объятиях лени.

Я зачарован закатной красой,
Взглядом пытаюсь вобрать бесконечность.
Катится в небе судьбы колесо —
В пламени ярком мне видится вечность.

Мысли свежи, как ночной ветерок,
Запахом терпким рождают желанья,
Хочется жить, надышаться бы впрок,
Чтоб всей душой ощутить мирозданье.

Звёздные капли висят надо мной.
Как бы испить эту светлую влагу?
Может быть, вылететь птицей в окно,
Счастья налить себе целую флягу.

Я бы собрал всех любимых за стол,
Дал по глотку, чтоб увидеть улыбки,
Вместе почувствовать жизни восторг,
Напрочь забыв про печаль и ошибки.

Где-то цикады запели в лугах,
День провожая задумчивой нотой.
Птицы заснули в притихших садах,
Словно укутанных мягкой дремотой.

Сквозь призму мрачных витражей,
На прах величия былого
Свет пробивался из щелей,
Рождая таинство покрова.

Малейший звук пугался стен,
Теряясь в куполе разбитом,
Дробился в гулкой темноте
И будто прыгал там по плитам.

Мох расстилался, как ковёр,
Шаги вбирая осторожно,
За мною вёл немой надзор, —
И этот взгляд я чуял кожей.

Ручей струился меж камней,
Не принося отдохновенья.
И даже стало жутко мне
На долю краткого мгновенья.

Увидел в отблесках воды
Я смерти праздничные ленты,
Воспоминания беды,
Кровопролития фрагменты.

Пролился в душу вязкий страх
И сделал ватными колени,
Зашевелился старый прах,
И заметался я, как пленник.

Росли фигуры из земли,
У стен толпой роились тени,
Кого-то в центр волокли
И убивали без сомнений.

Кровь пропитала этот храм,
Оставив запах сладковатый,
Закрыв дорогу к небесам,
Что стало горькою расплатой.

Дождь смывает с лица отголосок печали,
Что, казалось, остался давно за плечами.
Это слёзы потери, что падают с неба,
И стою я, промокшая, в луже нелепо.

Я читаю на память сгоревшие письма.
От нахлынувших чувств совершенно раскисла.
Ощущаю во рту запах жжёной бумаги,
Строчки стали рекой, расплываясь от влаги.

Буквы слепо кружатся в безудержном вальсе,
Дождевою водой утекая меж пальцев.
Я пытаюсь сдержать, но усилия тщетны,
Как былая любовь, что прошла безответно.

Как же хочется солнца, тепла неземного!
Для усталого сердца прошу я немного:
Чтобы радуги мост дал надежду назавтра,
Где мне станет светло и немного отрадно.

Я слышу голос в небесах.
Он проникает прямо в сердце,
Как будто мне открылась дверца,
И встало время на часах.

Слова не в силах я понять,
Но ощущаю их значенье,
В ночи волшебное свеченье,
Что свет роняет на кровать.

На стенах вижу я людей,
Чьи тени кажутся живыми,
Мне незнакомыми, родными,
Что не оставят и в беде.

В их лицах кажется мне боль
И радость потаённых знаний,
Что ненароком могут ранить,
Сводя всю жизнь твою на ноль.

Пытаюсь главное вобрать,
Забыв всё то, что стало сутью,
Бездарно взвешенною мутью,
В которой вымощена гать.

Я шла в грязи, храня себя,
Сбивая ноги о каменья,
Но веря в истое знаменье,
Что можно сделать лишь любя.

Мне с каждым часом легче жить,
И отпускает напряженье,
Как будто принято прошенье
В небесной праведной тиши.

Я слышу голос в темноте.
Он дарит свет душе забытой,
Судьбой немерено побитой,
Но сохранённой в суете.

Мне снилось, я в чужих мирах
Лечу, расправив гордо крылья,
Вонзая в небо, словно клинья,
Забыв про то, как гложет страх.