Вячеслав Евдокимов - Возмездие

Своих натужных поручений,
Стал человек как человек,
Вон не хваля себя, что гений,
На пьедестал не силив бег.

Но сласть в верхах быть руководства
Всё ж оставалась на губах,
Росло в нём чувство превосходства,
Сменил с годами тьму рубах,

И в члены партии пробился,
И в том отраду ощутил,
Был на собраниях, как киса,
И порученья с всех‐то сил

Старался выполнить отлично,
Себя спецом в том показать,
Мол, это сделал чётко лично,
Ведь в нём способностей есть кладь.

Работал, все как он, конечно,
На производстве, «делал» план,
Ловил успех в том быстротечно,
Попал в успеха, ясно, клан,

Гордился чем, отнюдь, немало,
И то законным был успех,
А власть почёта придавала,
Был на виду с того у всех.
* * *
А тут война… Фашисты рвутся
Страну загнать живьём всю в гроб,
Чтоб коммунизм смотрелся куце,
Был самых низких в мире проб,

Разграбить все страны богатства
Всей территории лишить,
Из них свои наделать яства
И пожирать вовсю вон прыть.

Но на войне всегда есть смерти,
Убитым быть – рождает страх…
И в Ване были думы эти,
Он не хотел вон кануть в прах,

А стал изыскивать всё щели,
Забиться наглухо чтоб в них,
А коль пройдут войны метели,
Он тут как тут, в парадах лих!

И повезло ведь, был активен,
Знакомства в этом помогли,
Ведь в них есть смысл, он не наивен,
Ведь те в коррупции пыли.

В тылу нужны, мол, люди тоже,
Чтоб содержать в порядке тыл,
Ведь без него в войне негоже,
Боёв рубеж чтоб не остыл.

Всё для него и всё для фронта,
В тылу сидели на пайке.
Но есть вкуснее ведь охота…
Вот не в замызганном ларьке

Имел провизии излишки,
С женой их смачно уплетал,
И сласти кушали сынишки,
У всех их в этом был аврал.

Вот и жилось семье неплохо,
Но не у всех лишь на виду,
Да без голодного вон вздоха,
Да не в отчаянья бреду.

А рассылал он «похоронки»
И вёл строжайший их учёт,
И о боях всё сыпал толки,
Коль кончат все, он вновь начнёт…

Он поклонялся всем бумагам,
Рад, Красной армии солдат
Взметнул кумач что над Рейхстагом,
Пресёк войны кровавый ад.

Иван сиял молодцевато:
Уж на войну не призовут.
Ах, роль таинственного блата!
Обезопасил, дал уют,

Избёг опасностей, раненья,
Да и медаль‐то на груди!
На то ведь надобно уменье:
Идёшь в хвосте, но впереди.

Не сожжено его жилище,
Вся обстановка в нём цела,
Он в холе был, в тепле, при пище,
Семья отрадненько цвела,

Жена изысканно одета,
Следя за модой каждый час,
Величье было этикета,
Картошки вместо – ананас.

Учителя его детишкам —
Ведь в руководстве он, чай, вес! —
Оценки высили уж слишком,
На то попутал, видно, бес…

Его, проклятого, всё козни,
Бороться воли нет с ним, сил,
Вот души, совесть всё навозней
Всяк час становятся, ткнув в ил

И в копоть чётко подхалимства,
Чтоб только выгоду иметь,
Оно рождает и мздоимство,
Разоблачат – посадят в клеть.

Но хорошо, низам не ведом
Дельцов делишек гнусных бал,
Постились вкусненьким обедом,
Когда голодный масс аврал.

Не знал Иван, что покровитель,
Что от боёв его отвёл,
Что блага внёс в его обитель,
Исподтишка острил свой кол,

Чтоб насадить страну Советов,
Непримиримый был их враг,
Тьму изрыгал на них наветов
И за спиной держал кулак,

Они лишили ведь доходов
От частной лавочки его,
Где работяги разных сбродов,
Трудясь с надрыва со всего,

Ему несли доходец славный,
Вот жил зажиточно, средь благ,
А сброд голодный был и рваный,
Кроваво кашлял всё в кулак…

Но от народной ярой бури
Нигде спасенья не нашёл,
Хоть ум и был его в культуре,
Искал всё выход, будто вол…

Хоть перед бурей не смирился,
Но месть и злобу затаил,
Лик сотворил для всех он лиса:
Народа рай ему, мол, мил,

Его он будет тож строитель
И примет дух его идей,
Ввысь возведя его обитель
Для благ и счастья всех людей…

Душа ж отмщением кипела,
Ведь был трудящимся он враг,
Желал взрастить своё вновь дело,
Ему дало чтоб уйму благ.

Раз это стало невозможно,
Иначе блага, значит, брать,
Советам труд давая ложно,
Но вот с него‐то благодать

Сдирать повсюду втихомолку,
Единомыслие найдя,
Чтоб стаей вгрызться власти в холку,
Она не их души дитя,

Тем мощь Советов подрывая,
Её растаптывая вон,
Глядь, жизнь и будет золотая.
Такой стратегии – поклон!

Да находить людей вкруг оных
И им втемяшивать в умок,
Что хватит жить‐де в норках тёмных,
Имея благ ничтожных клок,

Ведь можно всё ж озолотиться.
– Да вот хоть наш с того пример:
Живём в довольстве, в счастье лица,
Ведь ум на то отнюдь не сер.

Вот вам на действия задаток.
А коль в наш вступите союз,
Не увильнёте с всех лопаток,
Разоблачения ведь груз

Придавит, взвивши напрочь нервы,
Сопровождать всё будет страх,
Что власть вас пустит на консервы,
Сожжёт жестоко на кострах.

И вот сработала наживка,
Попали лохи на крючок,
И нет в них воли, нет в них крика,
Чтоб прочь со всех умчаться ног.

И Ваня, сам того не зная,
Попал в коварнейшую сеть,
Она на вид ведь золотая,
А золотое сласть иметь.

Идёт теперь на поводочке,
Стал вором тайным общих благ,
Ведь приковала к ним цепочка,
Уж не порвёшь её никак.

Но надо быть хамелеоном,
Свою натуру чтоб скрывать,
Не давши в зубы влезть препонам,
Вон превратившись в змея, тать.

И стал он кариесом власти,
С неё подмётку вон сорвав
И власть швыряя всё в напасти,
Вкрутившись в сердце, как бурав.

Стал личный шик приоритетен,
Ему ведь надо процветать,
При том, чтоб был всем не заметен.
Страна Ивану уж не мать.

Да вот с афер малы доходы,
Капканом вкруг всё ждёт контроль…
Вот и дрожи подряд все годы,
Играя праведного роль.

На острие разоблаченья
Себя он видит босиком.
А вдруг провал? Вмиг заточенье,
Сиди невольно под замком…

А покровитель ездит часто
В командировку за кордон,
Умело в том хлопочет каста
Ведь махинаторов, аж сон