Кристина Багнюк - Первая

Одеялом накроет мир белый свет.
Поменяются все законы.
Ни реформы, ни революции
Не изменят его просторов.

Смерть оставит свой пост без смены,
Старики побегут на пляжи.
Голод будет для всех терпеньем,
А не жуткой и смертной кашей.

Наши души излечат боль всю,
И откроется нам наше сердце.
Наше сердце – бесценное время,
Блик истории нашей вселенной.

Странно иль просто
Ночью песочной
Сеяли мысли
Костью и гостью.
Я не теряю,
Не обретаю.
Мне не потребно:
Я не поправлю.
Вашей красою
Все обретали,
Сердца уж после,
Я не узнаю.

Нить всех веков не обойдет нас с вами
У времени нет шанса —
Миллиарды душ.
Пускай все потеряет на мгновенье смысл,
Но добродетель заберет весь куш.

Тебе дано по плитке,
Полной стёкол?
Или до сердца добралась игла?
Знай, кем бы ты ни стал,
Здесь
Сутью на твоих руках
Дела!

Однажды ты коснешься сердцем
Сердца.
Не миг несет это событие —
Века!
И обретет на правде твое дело
Смысл.
Он жизнью льётся в наших именах.

Пройдут столетия, засветятся все ночи,
Себя забудут яркие глаза.
Покроет сон мгновенно цвета очи,
Тобою будут петь забытые слова.

У каждого мира свой мотылёк,
Развеет его только старый мерзавец.
Он много людей на страданье обрек,
Особенно тех, кто нуждался в страданьях.

Не сыщешь его, это небо, звездою
Земля под тобою, она фаворит.
Не помня себя, он играет струною
И ярко в руках его сердце горит.

Чтоб понимал,
Все то, что ты построил,
Исчезнет в пустоте, от тленья не сбежит,
Но если душами ликует твоя осень,
Никто не скажет.
Смерти избежит.

На небо синее просторы не бросает
Пушистыми тенями белый свет,
И на руках холодный снег не тает,
Но сердце вечное: оно не знает бед.

Мне можно целовать тебя всегда?
Родной мой человек.
Ты говоришь: «У нас века».
Остался только век.

Я столько раз смотрела
Тебе в красивые глаза.
Ты есть, достаточно момента,
И яркие цвета.

Что мне останется на свете,
Когда пойдет лишь дождь?
Я буду ждать тебя в комете…
С надеждой, что придешь.

Во мне живет большая сила…
И эта сила мне – могила;
Сим образом она полна,
И я во тьме, обречена.

Повсюду жгут во мне обманы,
И это не мои туманы.
Свет яркий, заменяет солнце,
И я гляжу, как луч, в оконце.

Мне сколько рук своих сложить?..
Отдай мне прочность свою, нить.
Я не вернусь в эти объятья,
Мне жизнь важнее даже счастья!

Ночью гору тьмой накрыло,
Сыплет с неба дождь.
Много спутников крутило,
Словно резал нож.

Ей сегодня не до смеха,
Плакала она.
И всё дождик сыплет с неба
На макушку лба.

Много лап цепляло тело,
И горела грудь.
Много снегом уносило
Их в далёкий путь.

«Навсегда от всех укрою» —
Плакала она.
И опять большой слезою
Налилась гора.

Край незнакомый нам с тобой.
Вокруг
Трепещут, пополняют узкий круг.
Не открываются нам чистые поля,
Они все погорели, и сожгли меня.

Горный хребет опустил пояса,
На небе чёрном поют голоса:
«Спи, мой хороший, и помни отнюдь —
Сердце твоё – это путь чей-нибудь».

Звёзды меняют свои полюса,
Ты их огонь!
Так свети же всегда!

Мне скитаться всю жизнь суждено
В одиноких осях планет,
Сколько нашей Вселенной дано?
Можно знать однозначный ответ?

Сколько будем мы видеть свет
Звезд, объятья прекрасных ночей?
Мне, как вам, весьма повезло
Ощущать ласку этих огней.

Мне, как вам, весьма повезло
Осязать облака теней.
Мне, как вам, сердце так обожгло…
Отпущу мой остаток дней.

Неизвестны твои края,
Не видны все твои светлячки,
Но мы знаем одно, что твоя
Темнота нас волнует все дни.

И науки тебе нипочём,
Ты изменчива, будто жизнь.
Человек быть с тобой обречен,
Ты и есть несравненная жизнь.

Помнишь тех, кто гадал тебя,
Заглянуть в твою душу сумел?
Мало познал, ушёл, погребя
Тайну, не узнанный с нею предел.

И я, странник, смотрю на тебя,
Ослеплённый, как О́льберс 2 2 Генрих Вильгельм Маттиас О́льберс – немецкий астроном, врач и физик, иностранный член Парижской академии наук. и Ди́ггес 3 3 Томас Ди́ггес – английский астроном, один из первых сторонников и пропагандистов гелиоцентрической системы мира. .
Ты мой путь, и меня, крутя,
Ты забросишь в серьёзный кризис.

Цветом пустит твои материи
Телескоп эти чёрные дыры.
Пустота, что казалась потерями,
Вдруг покажет свои сапфиры.

Солнечный ветер, искрят щиты,
Фюзеляж пострадал немного. 4 4 Реминисценция: Женя Чугаев «Другого дома нет»
Угли солнца теперь далеки,
Греют земли Мира людского.

Далеки те, кто был в гостях,
Ты не всех отпустила на волю.
Пощади, не вини в пустяках,
Их теперь не вернуть к бе́лу полю.

Мне скитаться всю жизнь суждено
По твоим, по моим сознаньям.
Сколько б не было нам дано,
Наши цели идут к мечтаньям.

Вы так близки, и я стою пред вами,
Махаю и ломаю блеклый взгляд.
Я говорю всё вашими устами
И наблюдаю человечий ад.

Не ваш ли голос пробегал недавно?
Он беспрестанно плакал и рычал:
“Необходимо головы печально
Скатить под родственный причал!”

Как много страсти, странно жутко,
Что виден вам влюбленный глаз
Там, где проезжей же маршруткой,
Расколот старый унитаз.

И беден ты, и мир поблекнет,
Когда упустишь свет-топаз,
Все будет сладко, но не стукнет
Тебе в грудину new экстаз.

И струны тронутся потехой,
Иль может прошлого прорехой.
Не вспомнишь ты Её указ,
И приглянется смерти глаз…